Томи Шелковый Голосок, а потом в одной из подворотен Пустоозерной улицы нашли ее правую руку с медным перстеньком на безымянном пальце. На площади Соцветий случилась драка между демонами: бахромчато-полосатые выясняли отношения с корнеротыми сумеречниками, и в это же время на тех и других напали рабы лиловых кувшинов. На площади остались оторванные конечности демонов и трупы случайных прохожих. Торговая компания «Бананы и всячина» объявила о своем долгожданном банкротстве. Софрохен, новый староста Верхних Перлов, приехал в город нанимать крутых парней для охраны деревни. От преподобного Маженхия, жреца Кадаха Радеющего, все три наложницы ушли к заезжему ругардийскому богачу, а Маженхий, вместо того чтобы воззвать к своему богу и послать вдогон кораблю бурю, напился с горя и валялся пьяный под стеной храма, опозорив тем самым и себя, и Кадаха. Другой ругардийский богач приплыл на Ивархо позавчера, загнанный, с безумными глазами. Матросы в кабаке рассказывали, что его преследует Неподкупный Судья Когг, из-за какой-то давней истории, и беглец рассчитывает спастись хотя бы за морем. Еще они рассказали, что герцог Эонхийский наконец-то взял мятежную Солфесу и для устрашения послал туда Гонбера Живодера. Говорят, человеческие кишки висели по заборам, как праздничные гирлянды, и теперь обезлюдевший городок оккупирован полчищами мух.

      Выложив новости, Закер схватил ложку и набросился на приправленную луком рыбную похлебку. Он был слишком голоден, чтобы думать о чужих кишках.

      – Герцог – собака, – сказала, словно выплюнула, Лиум. – Нет, хуже стократно. Негоже так честить собак. Страшные болотные псы нас не тронули, когда мы спасались от супостатов на заповедном болоте, а он науськивает на всех своего Живодера… Чтоб ему когда-нибудь подавиться!

      – Он не подавится, – возразил Закер. – Никогда и ничем. Говорят, вместо души у него бездна, которую невозможно насытить. Я слышал это от одного мага, рискнувшего с ним повздорить. Кстати, тот маг давно уже покойник, – он делал перерывы между фразами, чтобы что-нибудь запихнуть в рот и торопливо прожевать. – Наш мир, брошенный на произвол судьбы невменяемым богом-самоубийцей, похож на выгребную яму, в которой кишит всякая нечисть: демоны, упыри, Гонбер… А людей остается все меньше. Ругарда считается благословенным краем, потому что герцог о своих подданных как-никак заботится.

      – Что же вы туда не вернетесь? – спросил Гаян, которого эта болтовня вперемежку с чавканьем уже начинала раздражать.

      – У меня тут больная матушка, две сестрицы, одна из которых разумом тронутая, а у другой муж парализован, и четверо племянников от трех до десяти лет. Буду благодарен за любую помощь.

      – Вот, – Лиузама деловито выложила на стол перед ним туго набитый кошелек. – Возьмите на здоровье.

      В общем-то, она отзывчивая и добрая – ко всем, кто не из деревни Верхние Перлы. Гаян тут же подумал, что ей ничего не стоит быть щедрой: в ее распоряжении сокровища всех затонувших кораблей, рассыпанные по дну морскому. Стоит моргнуть, и кто-нибудь из выводка мигом