31 октября 1941 года диктор Антонина Васильева получила карточки на ноябрь. Она тогда жила еще дома, на Петроградской стороне. И вот, придя домой, А. Васильева карточек не нашла. На другой день обыскали с фонарем «летучая мышь» все комнаты рядом с дикторской – безрезультатно. И тогда работники «литдрамы» – Я. Бабушкин, К. Миронов, живший в Доме радио с женой за тонкой занавеской общей комнаты, – позвали А. Васильеву питаться вместе с ними. Делились кусочками хлеба, давали кружку сладкого чаю. Все это – буквально отрывали от себя. Помогала вся литературная редакция – троим такая помощь была бы не под силу. Диктор Антонина Андреевна Васильева, с волнением вспоминая этот эпизод, говорила, что жизнь ей спасли товарищи.
Далеко ли от Дома радио до Филармонии? Мы говорим – рукой подать, метров триста-четыреста. Но эти метры казались очень длинными, когда приходилось уже ослабевшим людям тащить огромные котлы с водой (в подвале Филармонии водопровод замерз не сразу), которая расплескивалась по дороге. Встретив однажды таких продрогших на морозе женщин в вестибюле Дома радио, комиссар объекта МПВО Е. Прудникова сказала: «Нам диктор живой нужен, а не обледенелый». Времянки не могли согреть огромный дом, они и отогреться человеку не давали. С одной стороны ватник или пальто уже начинали тлеть, а с другой оставались холодными. Холод был как бы внутри голодных людей. Чтобы их согреть – нужно было сначала покормить. Так говорили все, кто пережил в Доме радио первую блокадную зиму. Под крышей Дома радио, кроме сотрудников Комитета, всю войну находились связисты – военнослужащие роты одного из трех батальонов связи, созданных в Ленинграде. Они обслуживали радиовещательный узел15. Связисты имели свое начальство.
Комитету не подчинялись, но их деятельность и задачи РВУ были определены необходимостью сохранить