Он кого-то ждал.
Конвоя.
За что? Что темное скрывается в его ясных глазах? В какие тайны ведет черная бездна его зрачков?
Что-то не так в датском королевстве. Что-то не так.
Андрей несколько раз перечитывал Сашкину биографию, характеристики на него, лестные отзывы о нем спецназовца лейтенанта Петренко, его непосредственных начальников и командира части.
«Джентльмен безупречного мужества и незапятнанной чести». Капитан Шаров фактически воспроизвел подпись под фамилией Эдгара Гувера [8] на выпускном снимке кадетского корпуса. Блестящая – можно и так сказать – репутация. Собственно, в этом не приходилось сомневаться, и не читая биографию сержанта Литвинова: он единственный из роты, кого направили в центр подготовки войск спецназа. Аспирант – пришло довольно удачное сравнение. А почему бы не дать ему этот позывной? Аспирант – вполне подходящее прозвище, в котором слышится что-то латиноамериканское, а значит, модное. Значит, подходящее ему, молодому сержанту, специалисту с большой буквы.
В школе и на стажировке Литвинов зарекомендовал себя с положительной стороны. Тогда где он мог испачкаться? Капитан не любил неразрешенных вопросов, которые имели свойство занозой сидеть в мозгу, а порой и в сердце, – поэтому, подтвердятся его подозрения или же в конце концов он посмеется над ними, в этом вопросе он пошел до конца и обнаружил значительный промежуток времени – целых три дня, которые сержант Литвинов пропадал неизвестно где. Из поселка Ясный, Домбаровский край, где дислоцировалась школа снайперов, его на служебном «уазике» довезли до орского железнодорожного вокзала, и он сел в поезд.
По идее, прибыть в расположение учебного центра сержант Литвинов должен был максимум через сутки, а явился на четвертые, причем в соответствии с предписанием прибыть туда-то и тогда-то.
Собственно, подозрения родились, как поначалу показалось Шарову, из первоапрельской шутки дежурного по войсковой части 1286-Р (Школа по подготовке снайперов). На вопрос ротного, когда встречать Литвинова, дежурный, видимо, порывшись в бумагах, ответил: «Уже отправили Литвинова. Встречайте 4 апреля. Так, сейчас посмотрю во сколько… В 7.55 Москвы». Действительно, шутка: звонок был сделан как раз 1 апреля. А дежурный вряд ли стал забивать себе голову этим явным несоответствием.
А спустя несколько дней на запрос ротного по телефону начальник штаба войсковой части 1286-Р майор Румянцев отреагировал затяжным молчанием, затем сказал, что перезвонит. Перезвонил Дмитрий Антонович через полчаса, выясняя эту темную историю с предписанием. Оказалось – ошибка: в штабе перепутали то ли цифры, то ли дни недели. Одним словом, штабные не знали, как пишется слово «фторник» – через «е» или через «и», а в словаре на букву «ф» нашли только «фуфайку».
…Да, на лице Литвинова колоритными красками снова выписан испуг, еще отчетливее, чем наблюдалось ранее. Чем дальше в лес, тем страшнее партизаны?