– Господа, мы отвлеклись. У нас имеется череда необъяснимых, бессмысленных убийств, на исполнителей которых не могут выйти ведуны. И всё это по разным странам.
Константин, до этого времени молча разливавший чай, вымолвил:
– По разным странам – не наше дело. В Твери детей начали резать.
Как-то сразу всё стихло. Потом прорисовался Мишенька.
– Если так, то одна причина, конечно, вряд ли. Или, может, орден какой?
– Какой ещё орден?
– Ну, руги или ессеи. Или валчи, наконец.
– А что вообще ведуны говорят? Им же убийцу найти – что коня в конюшне.
– В этом-то и дело. Обычно так и есть. Ведуны не могут ничего увидеть, только тени скользящие.
– Может, новый уровень магии проявился? Какой-нибудь особо глубокий? И маньяк на нём убивает.
– Возможно. Нам с вами это не проверить. Разве Олег что почувствует.
– Олег, ты как?
Олег молча кинул в рот виноградину из вазы с фруктами.
– Чего ты глупые вопросы человеку задаёшь? Тут ведуны на месте ничего просечь не могут, а ты хочешь, чтобы Олег из нашей башни рассмотрел. Кстати, а просто проверить, по жителям, одного за другим, без всякой магии? Москва ведь город очень небольшой.
– Проверяли, конечно. Каждого, и с магией, и наши допрашивали. В смысле, тамошний отряд, клинские. Ни на ком нет следов убийства, обычная зашуганная чернь. Никого не укрывают, сами всего боятся. Им бы добраться до тех уродов, они бы их раньше нас порвали. Натуральная нежить на людях практикуется.
– Вызвали бы магистра.
– Приезжал. Несколько раз приезжал, чистили город. Однажды только получилось: что-то они там сожгли в конце лета, я толком не понял, в небе горело, и стало полегче, но всего на несколько недель. А потом опять тот же кошмар. Москва – худший город на Руси. Бежит оттуда народ. Разъезжаются.
Лихорадочный порыв действовать спал, теперь все говорили спокойно. Анна что-то набрасывала на своём листке.
– А ещё где-то на Руси было подобное?
– На северных болотах, говорят, встречается такое. В смысле, такая же нежить. Но там ничего достоверного. Места глухие, граница с финнами, кто кого порезал – не разобраться. Но жалился народ. Но там меньше.
– Так там и людей меньше.
– И теперь у нас, похоже, проклюнулась такая же хрень. А увидеть убийцу смогли?
– Видели, много раз. И не только маги, обыватели тоже видели.
– Ну так... Там народу тысяч двадцать. На пальцах бы просчитали.
– Не получается. То ли грим серьезный, то ли ещё какая причина. Но не получается. И несколько их, похоже, разные. Нету с такими приметами людей.
Анна с раздражением перечеркнула все свои записи.
– Ерунда какая-то. Есть, нету. И сразу несколько. Эти несколько хоть повторяются?
– Иногда повторяются. Но не как живые люди, а скорее как типаж. – Олег выдавал информацию, бесстрастно прихлёбывая чай. – Маги даже специальный термин придумали, пока это единственная версия. Но тоже хлипкая.
– Какой термин? – заинтересовался Самсон.
– Человеческий оборотень.