Вид потасканный, как у бродяги. Первый же стражник подзовет, а оно ему сейчас... Школяр попытался отряхнуть с одежды мусор, но получалось медленно, каждую цеплюшку надо было снимать отдельно. Далекий фонарь почти не давал света, больше проку было от луны. В ближайшем дворе сонно гавкнула собака.
– Эта сеть, наверное, линяет, – мрачно пошутил школяр и подумал, что разумно было бы снова искупаться. Обувь уже просохла, он разулся, чтобы войти в воду, и тут же наступил на острый камень. Теряя равновесие, перескочил ногой на новое место и чертыхнулся – там вообще было какое-то стекло или штырь.
Просто праздник какой-то. Зараза. Весь покоцался, как на арене.
Тарас уселся на небольшой валун, весьма кстати торчавший на берегу, и попытался рассмотреть ногу. Крови почти не было, но прокол чувствовался глубокий. Школяр промыл ранку. До густожития придется хромать. Там есть подходящая мазь, до утра затянется.
С его удачей, конечно, босиком в темноте не бродят.
И что теперь делать? Белой полосы больше не будет. Бархатная, богатая сволочь... Как он его... Чья это карета, кто стоит за этими парнями? Бургомистр? Рязань? Литва? Или восточный Орден... Тогда уже не важно какой... Найти бы того, кто поможет да объяснит...
С первого курса отчисляют шестерых – так всегда было, так всегда будет. Самое опасное время, потому ближе к лету школяры и пьют реже, и гулянки утихают, выпендреж продолжают только самые отчаянные. Бывали случаи, и порчу друг на друга наводили. Учеба переходит в круглосуточный режим, цена на хроны возрастает, романов, несмотря на весну, почти не наблюдается.
Личную жизнь крутить некогда. Весной все учатся. Стараются. И не только потому, что интересно. А на лекциях, конечно, интересно.
Ставка при отчислении слишком высока. Ставка при отчислении – жизнь. Добровольно отданная во славу княжества и Колледжа. Так обозначено на «страховке крови», что при поступлении заполняет каждый школяр, и юридически этого достаточно. На деле львиную долю съедает Колледж, Княжеству достается ерунда, но провалившему экзамен это уже без разницы. Не всё ли равно, как поделят твои потроха? Родителям полагается почет и серебро в компенсацию. Колледжу – «сырец самоубийцы» и удача. Всё торжественно, всё весьма пристойно. В семьях, конечно, горе, но что ж поделаешь. Ни связи, ни деньги не могут спасти несчастного: качество экзаменов – это престиж Радужного Ордена, и следят за ним очень строго. Сила держится кровью, а сила в этом мире нужна всем. Был случай, отчислили дочь проректора – и тот ничего не смог поделать. Да и не пытался. Разрушающее мозг заклятие накладывают ещё до экзаменов, срабатывает оно на результат, так что спасти никого нельзя даже теоретически. Потом жертва медленно движется через «чистилище» – здесь хуже всего. В «чистилище» связи рвут по струнам, по ниточке, сознание окончательно разрушается, и под нож ложится уже только пустое тело. Иногда