Так и курил, пока горничная, тощая рыжая девица, пытаясь не стрелять глазками, ловко накрывала столик у кресла и пока дворецкий торжественно заносил графин и бокалы, наливал первую порцию – на пробу. И ведь действительно уже полуглух и полуслеп, и руки слабы, и спину все труднее держать прямо, а никому не отдаст свои обязанности. И леди Шарлотта никогда не сможет нанести верному слуге удар, отправив его на пенсию.
– Превосходно, Уолдред, – хрипло сказал Кембритч – или, вернее, уже Дармоншир, когда пахнущий осенью, жженым медом и сухим теплым деревом виски обжег небо, прокатился по телу расслабляющей волной. – То, что нужно. Думаю, нам следует закупить еще партию.
– Я уже распорядился, ваша светлость, – сообщил дворецкий высокомерно и, откланявшись, удалился.
После второго бокала на душе стало легче, и прекрасный овощной суп с говядиной пошел на ура, и запеченный окорок, и мягкий картофель со сладким сливочным маслом. Он ел, думал, пил, просматривал документы, щелкал каналами телевизора, пока палец не замер на кнопке – шел блок международных новостей.
– …Состоялась помолвка между его величеством Демьяном Бермонтом и ее высочеством принцессой Полиной-Иоанной Рудлог, – вещал аккуратный пресс-секретарь рудложской королевской семьи. – В связи с трагическими событиями на дне рождения королевы Василины-Иоанны было принято решение отметить обручение в тесном семейном кругу, что было встречено с пониманием и одобрением. Этот брак послужит укреплению давних соседских отношений между двумя государствами, поможет сблизить наши народы…
Дальше пошли официальные кадры: обрученные, демонстрирующие принятые в Бермонте обручальные пары – кольцо и браслет, связанные цепочками; родные, поздравляющие будущих супругов. И Марина, непривычно мягко и ласково улыбающаяся младшей сестре.
Люк отставил поднесенный к губам бокал, покосился на графин. Аккуратно закрыл его пробкой. И набрал номер, который помнил наизусть.
– Скажи мне, что ты больше никогда не захочешь меня видеть, – попросил он в трубку хрипло, чувствуя, будто стоит на краю обрыва, и уже качается тело – туда-сюда, туда-сюда.
Она помолчала, напряженно вздохнула, словно собираясь сказать то, что столкнет его вниз, – и отключилась. А Люк, откинувшись в кресле, улыбнулся легко и закрыл глаза.
Начало ноября, воскресенье, Иоаннесбург
Марина
– Ну что, – как-то сдавленно пропыхтел Мартин в трубку, – всех помолвила? Все прошло спокойно? Не как это обычно бывает у Рудлогов?
– Ты что там делаешь? – подозрительно спросила я, прислушиваясь.
– Готовлюсь к эффектному появлению у тебя в гостиной, – сказал он со смешком. – Убери слабонервных горничных и детей, будь добра. И закрой глаза.
– Ни за что, – твердо ответила я. – Ты там кросс бежишь, что ли? Опять от декольтированных дам?
Загадочное сопение было мне ответом. Затем в гостиной открылось огромное Зеркало, и из него полезло