– Вы, я как посмотрю, очень наблюдательны. – Ростик для поддержания разговора, решил упомянуть и о своей наблюдательности.
– Я бы так не сказала. Просто у меня, на моём природном уровне срабатывает рефлексия, и я вижу то, что не видит сам носитель своей видимости. Да, впрочем, в этом нет ничего такого удивительного, ты же сам знаешь, что со стороны всегда всё виднее. – Улыбнулась Мара.
– Большая чувствительность, как бы это не парадоксально звучало, наверное, и обескровило ваше сердце, заставив его обрести защитные стенки в виде чёрствости. Ведь постоянный вид боли и связанных с нею переживаний, приносит невыносимость страданий, что и заставляет срабатывать внутреннюю защиту, и для своей выживаемости, заставляя себя быть бесчувственным. – Размышления Ростика и его проницательность на счёт сущности Мары, заставили задрожать краешки ресниц Мары, которые под весом выпавшей росы, не удержались и на мгновение, прикрыв её глаза, омыли их этой росой. Что, по внутренней видимости, для Мары несколько неприемлемо и она, утерев нос салфеткой, придала себе улыбчивый вид, и дабы отвлечь от себя внимание, переводит его на блуждающую по залу публику.
– Ну что, может, сыграем в угадайку? – Наигранным на веселье голосом, сказала Мара. Что, в общем-то, было принято во внимание Ростиком, для которого всякое отвлечение от себя, было вполне не плохим занятием.
– Ну и каковы будут правила нашей угадай-игры? – спросил Мару Ростик.
– Дай-ка подумать. – Вглядываясь в проходящие лица, принялась размышлять Мара. – Знаешь, мне нравится играть со временем. Ну а время, на что ты, наверное, не станешь возражать, очень любит поиграть в интеллектуальные игры с человеком, перед которым оно ставит такие головоломки, что хоть прямо сейчас, женись или разводись со мной. Ха-ха. – Видимо Мара вновь обрела себя, раз так развеселилась.
– Ну да ладно, шутки в сторону. – Заявила серьёзная Мара, откинув назад свои чёрные, как смоль волосы и позвенев камнями серёжек. – И хотя время не тот игрок, кому человек ровня, он, тем не менее, раз за разом, так и пытается, или обогнать, или же переиграть время, забывая о том, что оно является той константой, которая устанавливает правила игры и при этом, само же и судит. И, конечно, время этим пользуется, решая разыграть человека. Так время создает для человека обманчивую видимость, в которой ему кажется, что его время жития совершенно не соответствует окружающему, и он так сказать, живёт вне или же по-своему отдельному времени. Его мироощущение позволяет ему всё схватывать на лету, что, как он видит, недоступно всякой посторонней обычности, что и приводит его к своей саморазумности, с которой он, как правило, сверху и начинает смотреть на мир. – Мара сделала паузу, для того чтобы Ростик не сильно закипел от всех этих её заумных слов.
«Закипел? –