Мой друг – Тишина. Игорь Сотников

и что просто моя скорость движения жизни, настолько возросла, что окружающий мир и показался мне замершим на месте, что вполне объяснимо, как, в общем-то, и групповой, и отдельный гипноз, под которым я нахожусь прямо сейчас, – посчитал и объяснил для себя всё происходящее вокруг Ростик, не привыкший двигаться по жизни без аргументировано. Да и к тому же он, почему-то сомневался в том, что его жизнь течёт в своей прежней обычной стезе, раз такое, ранее им не виденное и даже не слышимое, прямо сейчас творится вокруг него (а вот если бы слышал, то что это значит?). Правда, если подумать, то, наверное, и этому есть своё объяснение, которое, он не сомневается, со временем откроется ему.

      – И чему нынче, будут посвящены твои зарисовки? – остановившись у одного из столов, Точь спросил Тишину, который судя по его разгорячённому виду, уже был готов к своим художествам.

      – Ты же знаешь мою страсть к натуре. Правда, я не могу не учитывать тенденции современного мира, где человек человеку волк и его общение всё больше ограничивается техническими средствами. И вот, исходя из всего этого, сегодняшней темой моей инсталляции будет взаимопонимание и внимание, со своим лозунгом «посмотри на мир вокруг и найди, что в нём так или не так». – Сказал Тишина и посмотрел на предваряющую всякий вход группу однозначно самых ярких личностей, какие только могут быть не только здесь, но и на всём белом свете.

      Так на лобном месте, а не где-нибудь с боку припёку этого зала (здесь как раз всё было наоборот и эта группа загораживала центральный проход), оградив дорогие бока занимающего центральное место Аморалиса, вокруг него заняли свои законные места, местные светские львицы, которые всем своим видом, прямо в фотообъектив фотографа, показывали, что удачливы, успешны и знают всех этих Аморалисов и даже не только их. Ну а раз так, то Тишина, отразив от них скучающий вид, взял и обошёл их мимо, о чём узнай они, то, пожалуй, не стерпели бы такого его своего своеволия и пренебрежения к ним, и в расстройстве чувств, съели бы лишнее пирожное.

      Но они остались в неведении такого вызывающего мысли поступка Тишины, который всё же не сдержался и незаметно для самого себя, наступил на ногу Аморалису, тем самым оставив на его лакированных туфлях в купе с грязью хорошо видную вдавленность, которая, пожалуй, своим неподобающим для таких лиц видом, не только смутит Аморалиса, но и ввергнет его в эксклюзивную панику. Ну а дальше там, кто его знает и возможно в понос его головного мозга, с которым он начнёт вести себя в точности в соответствии со своим громким именем.

      Но Тишине, не знакомому с такими иностранными душевными метаниями, не суждено было услышать все эти треволнения и он, обойдя эту эксклюзивную группу, выйдя на просторы ресторанного зала, не долго думая, начал свой порядковый ход, где подойдя к первому стоящему на их пути столу, призвав себя и своих спутников к внимательности, начал обозревать сидящих за этим столом.

      – Ну,