«Она жива, здорова и на корабле? Полетела с тобой добровольно?»
«Да, Учитель».
«Это главное, Тей».
Решив, что Учитель не вполне понял меня, я сказал прямо:
«Для поддержания жизни ей необходим приток чужой энергии. На Земле она подпитывалась от других людей. Искала бреши в ауре, нарочно вызывала эмоции, выводящие из равновесия и нарушающие защиту, и забирала жизненные силы. Однако на корабле никого кроме меня нет…»
«Удалось ли тебе понять причину?»
«Полагаю, что да. У Женевьевы полностью отсутствуют привязки к другим людям, которые могли бы подпитывать ее добровольно. Их вообще нет! Но много хуже то, что у нее нет привязки к Источнику».
«Непостижимо. Как же такое могло произойти?» – даже в ментальной связи ощущалось, что Актафий скорее спрашивает самого себя, чем задает вопрос мне.
«Учитель, я предполагал, что девушке потребуется адаптация перед вступлением на Алантаир, но в данном случае… Любая односторонняя подпитка рано или поздно приобретает обратную связь, а это значит, что…»
«Ты прав, Тей. В этом случае взаимообмен неизбежно приведет к отяжелению твоей собственной ауры, и я никогда бы не стал просить тебя о подобном, если бы не кармическая обусловленность. Тебе придется отдать долг этой девушке, забрав и переработав часть тьмы из нее».
«Долг?» – опешил я.
«Да, Тей. Когда-то давно она сделала нечто похожее для тебя».
Мысленные диалоги я обычно вел стоя, такое положение помогало лучше настроиться, не отвлекаться на внешнее и в то же время оставаться в достаточном напряжении. Но услышав то, что сказал Учитель, я сел. Я чувствовал, что ментальная связь еще не оборвана, знал, что Актафий терпеливо ожидает продолжения разговора, но сказать ничего не мог. Я не был удивлен или изумлен, нет, я был ошарашен и оглушен этим известием. Эта странная темная по своей нынешней сути девушка являлась когда-то носительницей чистых светлых энергий? Да еще и настолько близкой мне, чтобы поделиться ими? Разве возможно такое? Что же случилось с ней?
«Мы не знаем этого, Тей, – произнес Актафий, и я понял, что, вероятно, слишком громко думал. Впрочем, я не стремился закрыться от Учителя. – Но обязательно выясним. Сейчас главное – подготовить избранную к жизни на Алантаире, привести ее внутренние токи в хотя бы минимально необходимое соответствие с атмосферой планеты».
«Женевьева плохо переносит мою энергию. Она усваивается, что само по себе удивительно, но причиняет страдания. Мне пришлось усыпить ее, – признался я, – у нее начиналась истерика».
«Я не сомневаюсь, что ты справишься, Тей. Никто кроме тебя не сможет сделать этого».
Уныние – недопустимое чувство, и я всеми силами не позволял ему завладеть мною, но и порадоваться своей участи не мог. Я никогда не отлынивал от работы, не избегал испытаний, да и не знал людей, которым было бы свойственно роптать, однако