– Да я пошутил, все нормально. Говорю же, добрейшая женщина. Мы подружились, и она даже не берет с меня Nebenkosten[6].
– По поводу безопасности… я бы все же не рисковал. Сегодня этот квартал почти полностью заселен турками и арабами. Тут по ночам совсем не безопасно…
– Кому я нужен?! – отозвался Каленин. – Да и денег у меня почти нет. Я тут учусь кредитной карточкой пользоваться. Так странно: приходишь в магазин без денег, и все можно купить…
– А в СССР что, нет кредитных карточек? – искренне удивился Беккер.
Каленин не смутился.
– «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей…» – процитировал он известную песню и назидательно добавил: – В СССР много всего хорошего, но кредитных карточек пока нет. Но будут! Мы же сверхдержава. – Он хитро улыбнулся. – И потом, это же вы, немцы, придумали, что можно построить общество, в котором не будет денег. Поэтому вы раньше нас и перешли на карточки.
– Маркс ошибался, – серьезно возразил Беккер. – Деньги будут всегда! И Енисей перекрывать не надо… Природа страдает.
– Может, и ошибался! Только его ошибки будоражат людей вот уже второе столетие. У нас, к примеру, ваш Маркс очень популярен… А у вас – всего одна улочка его имени, да и та метров сорок.
– Ну почему же только улочка… В Брюсселе, к примеру, есть ресторан, где все стены увешаны фотографиями Маркса и Энгельса. Говорят, когда они там писали свой «Манифест», то выпили очень много пива. Даже в полицию попали за пьяный дебош. Будешь в Брюсселе, обязательно зайди в эту пивнушку. Это прямо в центре, рядом с ратушей.
Каленин внимательно посмотрел на Беккера, пытаясь понять, серьезно тот говорит или шутит. В части посещения Брюсселя… Ведь сама поездка в Бонн на научную стажировку уже для советского аспиранта событие крайне редкое. Во всей Западной Германии таких счастливчиков было человек двадцать, и всем категорически запрещалось пересекать границу страны пребывания. Но лицо Ганса было абсолютно непроницаемым. Оценив его готовность вступить в серьезный и долгий политический спор, Беркас примирительно уточнил:
– Ладно! О чем тут спорить. Товарищи Маркс и Энгельс – это ваши немецкие парни. Что заслужили, то и получили.
Беккер в свою очередь явно размышлял, как среагировать на иронию Каленина: то ли дать отпор, то ли сделать вид, что не заметил подколки.
Эту его способность все воспринимать всерьез Беркас пару раз уже использовал, чтобы подшутить над новым приятелем. К примеру, он подарил ему несколько коробок папирос. Уже сам по себе этот подарок был абсолютно экзотичен, так как Беккер, будучи заядлым курильщиком, никогда в жизни папиросу во рту не держал. Даже блеклые пачки «Беломора» и «Севера» вызвали у него неподдельный интерес. А уж изящная коробочка папирос «Три богатыря» с картинкой от Васнецова на крышке произвела на него просто неизгладимое