…Наутро доктор был неприятно удивлен. Больной опять молчал. Хотя слушал доктора внимательно, склонив голову на бок. Казалось, ему интересно, но глаза оставались пустыми, ничего не выражающими, значение слов от больного ускользало.
Надежда Юрьевна не ожидала так скоро звонка из клиники.
– Я прошу срочно приехать.
Она испугалась:
– Что случилось?
– Мне нужно побеседовать с вами…
Доктор говорил, тщательно подбирая слова:
– Существует препятствие, которое очень мешает лечению, можно сказать, сводит на нет… Безумие стало его защитной реакцией.
– Это связано с женой или со мной?
– Напротив, вы для него как лучик света, он охотно вспоминает вас и Ирину. Но думаю, страшные события, которые ему пришлось пережить, не отпускают его…
– Не удивительно… Вы знаете, я так долго ждала чуда, но война не отпускает его. Когда я последний раз с ним говорила, всё убеждала его, что скоро мы поедем домой. А он ответил очень серьезно: «Не могу, потому что завтра „вертушка“ на Ханкалу. Ребята ждут, Бур и Хорь». А ведь их уже нет в живых. Ни Хорькова, ни Бурченко. Это было так жутко…
– Надежда Юрьевна, хочу уведомить вас официально, что продолжение данных методов лечения и шокотерапия представляет опасность для его жизни. Предлагаю сделать перерыв и сменить обстановку. У вас есть такая возможность? Поживите где-то в уединении, желательно у моря, ваш сын не представляет сейчас опасности для окружающих. Только не забывайте о таблетках…
– И я могу поговорить с ним?
– Было бы очень желательно.
Они встретились в больничном саду. Сергей очень изменился, взгляд казался осмысленным. Надежда Юрьевна опустилась рядом с ним на скамейку.
– Какой замечательный день, правда, Серёжа?
– Добрый день, Тамара Николаевна.
– Я –