Нюрка знала, что у себя котят нельзя оставлять, Анатолий на дух не переносил никакую животину и был до крайности жесток к нашим братьям меньшим. Почему, Нюрка не знала, но то, что однажды он с пьяными собутыльниками убил, сварил и съел на даче прикормленного ею брошенного щенка, она помнила до сих пор.
– Замолкни, дура! – грозно грохнул он кулаком по столу, когда она попыталась было усовестить его. – Мяса нам захотелось.… И… этого, как его, туберкулёза не будет, чего разоралась-то! Страх чтоль забыла или зубы лишние? Ишь, раскудахталась! Замолчь, сказал…
Нюрка умолкла, только ушла подальше и долго плакала.
…Анатолий ввалился шумно и как зачастую навеселе.
– Жрать давай! – с порога рявкнул он.
– Не в духе… – подумалось Нюрке, и тут же она вспомнила про котят. – Ох, опять скандал будет… – она вздохнула.
Но коробку из-под кровати не было видно, а котята мирно спали, после перенесённых мытарств, и у неё затеплилась надежда: авось пронесет…
– Уснёт, а я их куда-нибудь определю…
Не пронесло. Сначала-то всё сложилось, как нельзя лучше.
– Опять картошка! – недовольно бурчал он.
Нюрка понимала, что ищет повод придраться. Выставила початую бутылку самогона. Лицо Анатолия просияло.
– Вот, давно бы так! Вот это я понимаю, встречаешь мужика с работы…
«С какой работы… – с тоской думала Нюрка, глядя украдкой на Анатолия. Прямых взглядов он не выносил. – Ты уж три года то лежишь на кровати, то „квасишь“ с дружками, а то вовсе в запой уходишь на неделю-две… Работничек… – она выругалась, и тут же язык прикусила, – ну, вот, дожилась, уже и в мыслях ругань, а ведь было, было время, не то, что матерного, дурного-то слова и то не говорила. Не хорошо это…»
Нюрка вздохнула: опять ведь, если что не так, с «фонарём» под глазом ходить.
Анатолий после еды и добавочной солидной дозы «горячительного» уснул довольно быстро, без обычных придирок. Нюрка мысленно похвалила себя, что вовремя вспомнила про припрятанную поллитровку. Вот и пригодилась, в кои-то веки пользу принесла. А вот пристроить котят пока не получалось. Нюрка решила, что утро вечера мудренее, вряд ли ночью котята разбудят Анатолия, он пьяный крепенько спит. А утром на работу рано. Она пойдёт, и коробку с собою захватит, а там – видно будет. Но вышло всё не так. Эх, рыжий, рыжий.… И чего тебе не спалось в тепле и уюте в удобной коробке, бок о бок с собратьями?! Он выбрался из коробки и жалобно-жалобно мяукал, тоненько и пронзительно. То ли проголодался, то ли по мамке соскучился, как знать… Нюрка быстро вскочила со своего матрасика в углу, уж так повелось, что когда Анатолий в сильном подпитии, Нюрка ложилась на полу. Всё равно покоя не даст, а так – от греха подальше. Вторую кровать поставить не позволяла теснота 16-ти метровой комнаты. У неё и мебели-то всего было: железная кровать, на которой сейчас заливисто храпел Анатолий, старый