Можно сказать, что варвары, сами того не желая и не догадываясь о своей прогрессивной роли, продвинули завоеванных на еще более высокую ступеньку развития. Теперь здесь города-республики, вроде Венеции, Генуи и подобных им, основанных на ремесленничестве и торговле…
С заднего двора донесся негодующий женский крик. Я оглянулся, трое мужчин выволакивают из здания женщину, заламывая ей руки. Она отбивается, как может, брыкается, кричит, извивается всем телом. Ее дотащили до колодок на помосте, здесь один отпустил и взялся раздвигать тяжелые толстые половинки. Женщина воспользовалась моментом и с силой ударила второго в пах. Он заорал и выпустил ее, она тут же заехала кулаком другому прямо в нос и, освободившись, бросилась бежать.
Ей наперерез кинулись с веселыми воплями другие челядины, хватали за платье, она кричала зло и отчаянно, отбивалась, но наконец ее схватили, поволокли обратно.
Тот, которому она врезала ногой, с размаха ударил ее ладонью по лицу. Голова женщины мотнулась в сторону, я услышал вскрик боли, но женщина тут же выпрямилась и посмотрела на него ненавидяще.
Он ударил ее снова и заорал:
– Я тебя покажу, шлюха, как себя вести!.. Колун, что копаешься?
– Готово, – пропыхтел второй.
Он раздвинул обе толстые доски, там вырез для шеи, и толстые болты с двух сторон, так что приговоренные к позорному наказанию не дотянутся и не освободят себя.
Я наконец стряхнул нерешительность и трусливую философию, что кто в чужой монастырь с чужим уставом придет, тот им по рылу и получит, раздвинул плечи и подошел к ним уверенно и властно.
– Эй, нельзя с женщиной так обращаться! В чем ее вина?
Тот, который назвал ее шлюхой, прорычал:
– Ты иди отсюда, понял?
– Не понял, – ответил я, закипая. – Поясни!
Он выпрямился и шагнул ко мне.
– Пояснить?
– Да, – сказал я кротко.
Он широко и глупо замахнулся. Я ткнул в солнечное сплетение, а когда он охнул и согнулся, ударил кулаком в затылок. Грузное тело повалилось, как мешок. Мгновение все смотрели, оторопев, затем все трое мужчин негодующе заорали:
– Он Колуна ударил!
– Он против наших правил!
– Бей чужака!
Отступать я не стал, уже достаточно взвинчен, пошел вперед, раздавая короткие и жестокие удары воина, а не кулачного бойца. Они падали и ползли, а когда один попробовал подняться, я его сам поднял на воздух жестоким ударом ноги снизу.
Он упал, как мокрая тряпка, и уже не двигался, а я поднялся на помост. Двое, что держали женщину, испуганно выпустили ее и отскочили.
– Что за люди здесь? – сказал я с отвращением. – Что могла такое сделать эта