– Убийца, тут убийца! – завопила узница, – Пощади!!! Нет!!!
– Я повар, – с досадой отозвался человек в комбинезоне, – да уймитесь, наконец, Кларисса Радова. Мне не нужна ваша жизнь.
Дикий страх, явно охвативший Клариссу (а узницей «Клыков» была именно она), потихоньку уступил место рассудку. Она перестала колотить в дверь, но отойти от нее пока не решалась. Так и стояла, прижавшись спиной к единственному куску дерева в своей каменной тюрьме. А за подоконник тем временем ухватилась следующая пара рук.
– Ты очень громко орешь, – сообщила, спрыгивая с окна, Эррен Радова. – Считается, что ни один звук не проникает во внешний мир из «Клыков Океана». Мои поздравления, ты опровергла прописную истину… подруга.
Она криво улыбнулась, перевела дыхание и зябко передернула плечами – ее комбинезон был насквозь мокрым.
– О, мрак безлунный, – выдохнула Кларисса в ответ, – ты-то что здесь делаешь, Эррен Радова? Или вот он, – она вздернула подбородок, указывая на повара, – все же явился по мою душу? А ты полюбоваться решила?
Она натянула на голову капюшон плаща – того самого, лилового, что был на ней на злополучном балу. Капюшон отбрасывал тень на лицо, скрывая старые черные шрамы. «Клыки» глушили любой знак, и скрыть шрамы с помощью ритуала также было невозможно.
Эррен фыркнула.
– Ты с перепугу не спятила? – иронически спросила она. – А то очень похоже. Если оказалась в заточении в комнате с окном, то надеяться можно на помощь именно из окна. Через двери разве что тюремщик прибудет. Да не вращай ты глазами, грозная знаккер Радова. Мы тебя вытаскивать пришли. Решили, что ты нам на свободе пригодишься. И этому миру заодно, раз уж вы с Евгением печетесь о его сохранности… Хотя бы вполовину так, как заявили на балу.
Эррен замолчала и осмотрелась.
Помещение было просторнее, чем то, где некогда держали Евгения. Но и аскетичнее. Сплошной густо-серый, с синеватым отливом камень. Гладкий, словно отполированный, но не глянцевый, не играющий бликами. Мебели в комнате не наблюдалось – только каменный выступ справа от окна. При должной доле фантазии сошел бы за ложе. Да выступ поменьше у изголовья. Или изножья, опять же, как посмотреть. Стол, очевидно.
– Присесть можно? – нарушила минутное, но неловкое молчание Эррен.
– Зачем? – сердито отозвалась Кларисса. – За мной пришли, так вот она я. Забирайте, и к паучертям эту башню.
– Надо же, а поговорить? – Эррен расположилась на каменном ложе. – Потому что мы ведь можем и передумать. Мрак, Клара, как ты тут спишь?
– Когда приходит время сна, появляются одеяла, – нехотя отозвалась знаккер Радова. – Обычно два, но вчера целых три, начало зимы как-никак. Как в Полном покое у меня в Дхорже, только набор предметов гораздо беднее. И все строго по часам, на обращения не реагирует. Ты еще долго собралась надо мной издеваться, Эррен? Сообщи, чего вы от