– Хлеба, друг мой! – громко сказал он, остановившись у прилавка и вынув из кармана две монетки.
В этот момент на плечо мужчины, тихонько каркнув, опустился сизый ворон.
– Подайте, Христа ради! Люди добрые! Бедному! Хромому! Слепому! Подайте на пропитание! – раздался вдруг неестественно надтреснутый голос с паперти.
Покупатель у прилавка пекаря обернулся через плечо и заметил сгорбленного старика, присевшего прямо на серые камни мостовой и протягивавшего вперед дрожащую руку.
– Чего надо? – спросил толстяк-пекарь, лениво поднимаясь со своего стула и подозрительно оглядывая странного покупателя.
– Есть сухие корки, которые продаются по одному су за штуку? – спросил мужчина и поглядел на две лежащие на ладони монетки, заметив краем глаза, что ворон на его плече отвернулся в сторону.
Тяжело вздохнув, пекарь склонился и вытащил из-под прилавка лоток с наваленными в нем заплесневелыми сухими корками.
– Премного благодарен, – кивнул покупатель и, порывшись среди заплесневевших сухарей, пахнувших затхлой кладовой и мышами, вытащил одну корку, после чего положил на протянутую ладонь пекаря монетку в один су.
Спрятав корку в карман, он вновь взялся за оглоблю своей телеги и поковылял к паперти.
– Пода-а-айте-христараде-е! – завывал, раскачиваясь вперед-назад, нищий.
Человек из Шанвьери остановился напротив нищего и, мельком оглядев его рваную робу и грязные седые патлы, положил на протянутую ладонь пять су.
– На здоровье, старина, – сказал он, и ворон, издав хриплый возглас неодобрения, взлетел с его плеча, через мгновение исчезнув на фоне залитого солнцем неба.
Нищий, с проворством опытного попрошайки спрятав полученную монетку за пазуху, взглянул на подававшего исподлобья, и как показалось мужчине, подмигнув затянутым бельмом глазом, после чего вновь согнулся в три погибели и затянул своим замогильным скрипучим голосом:
– Пода-а-айти-и-и! Хри-и-истара-а-а-ди!
– Вот и делай добро людям! – хмыкнул путник, отходя от нищего, и, когда ворон вновь опустился на его плечо, обратился к нему с трагическим лицом. – Вот мы с тобой снова нищие, хотя всего час тому назад были сказочно богаты. Как капризна судьба, друг мой!
Оглядевшись по сторонам, мужчина заметил, что большинство людей вокруг спешили в одном направлении – по улице Мулен прочь от моста, и, решив поддаться инстинкту, благодаря которому животные сбиваются в стаи и неотступно следуют друг за другом, последовал за уходящими от реки.
Вслушиваясь в мерное дребезжание возка и скрип его тележных колес, путник с любопытством ощупывал своим плутовски внимательным взглядом фасады жавшихся к улице Мулен домов, цветные шатры, воздымавшиеся к небу прямо на узких тротуарах, и тучную, колыхавшуюся при каждом шаге фигуру