Среди факиров. Луи Буссенар

судьба лишает нас тех материальных преимуществ, на которые дает нам право наше рождение. Как я страдал от того бедственного положения, в котором мы всегда находились, не имея других доходов, кроме тех, которые давала мне служба; как я страдал при мысли о несправедливости судьбы, несправедливости, которая уже сорок лет тяготела над нашим семейством, омрачала мою молодость и грозила омрачить вашу! Сегодня я, наконец, могу сказать: мужайтесь, надейтесь, мои дорогие! Теперь конец той, блестящей с виду, нищете, из-за которой семья герцога Ричмондского должна была жить в коттедже, едва ли подходящем даже для одного из моих младших офицеров! О да, я много страдал как в детстве, так и в молодости, и мое положение ухудшалось еще тем, что я был сирота, предоставленный заботам чужих, наемных людей.

      Как вам известно, мои родители погибли во время ужасной резни в Каунпоре. Это было в 1857 году. Моему отцу было сорок лет, что считается трагическим возрастом в нашем семействе. Он был полковником 84 полка Ее Величества Королевы и, будучи богат, как вице-король, вел открытую жизнь, которая давала ему возможность достойно поддерживать блеск дома. Я был тогда еще младенцем. Полк отца стоял в это время в Каунпоре, осажденном возмутившимися сипаями. С самого начала мой отец хорошо понял положение дел и все предвидел: слабость генерала главнокомандующего, измену Нана Саиба, даже запоздалое прибытие Гальвелока. Чтоб быть готовым ко всякой перемене, он превратил в деньги свое имущество и потратил их на покупку драгоценных камней, доставленных ему богатым гебрским негоциантом[1], которому он спас жизнь. Ценность этих камней составляла до миллиона фунтов (двадцать пять миллионов франков). Несгораемый ящик, в который их положили, был спрятан в безопасное место; гебр, который был честным и верным человеком, обещал хранить все в тайне.

      Через неделю город был сдан осаждавшим. Мой отец пал, защищая мою колыбель. Моя мать, пронзенная пулями, упала на его труп, а я, слабый младенец, закрытый пеленками, заваленный разорванными обоями, спасся от убийц».

      Взволнованные дети слушали со слезами на глазах этот трагический рассказ, переданный просто, без прикрас.

      Мать подавила слезы и продолжала:

      «Я долго не находил себе пристанища, как отбросок человечества, и много лет даже не знал, когда и как меня спасли. Теперь мне остается вам рассказать о том удивительном случае, благодаря которому имущество моего отца отыскалось, и о том, как до меня дошли драгоценные документы здесь, в дикой стране, среди дикарей-бунтовщиков.

      Нашему бедственному положению теперь конец, и Ленноксы могут получить обратно свое богатство. Вы найдете все эти документы вместе с приложенным к письму планом, и я прошу вас тщательно их спрятать».

      Удивленные, взволнованные молодая мать и дети внимательно пересматривали эти листы не веря своим глазам, не зная, что сказать, что подумать. Письмо, дышащее нежностью, заканчивалось перечислением вещей, необходимых майору, который просил жену купить их и послать ему