Сама не ожидала таких успехов, но моя компаньонка вскочила так резво, будто и не спала.
– Бахмурова, ты точно проснулась?
– Угу.
– Не верю. Иди умойся.
– Это ещё зачем?
– Чтобы я точно знала, что ты не спишь.
– Не сплю я. Заснёшь тут с тобой!
– Прости, – деланно потупилась я, хотя никакого раскаяния не чувствовала. Ей хорошо – послушает меня пару минут – и спи-отдыхай. А мне ещё часов пять до дома пилить.
– У самой старческая бессонница, так хоть бы другим спать не мешала!
По поводу «старческой» – это она конечно, загнула. Или хотела меня поддеть и спросонок это не очень получилось: не сообразила, что на подобные определения я смогу серьёзно обидеться лет, пожалуй, через тридцать.
– Короче так, Настюх, я прямо сейчас поеду домой. Когда вернусь – не знаю, предполагаю завтра, но, может быть, задержусь ещё на день или на два. Это зависит от того, как у меня дела пойдут. У меня список из двадцати трёх пунктов получился, что мне надо сделать и что купить. Вместо себя я оставляю…, – я сделала интригующую паузу, чтобы огорошить мою собеседницу. Я лелеяла слабенькую надежду, что от выплеска адреналина Анастасия Вадимовна проснётся.
– … меня ты оставляешь! – Буркнула Бахмурова.
– Ты-то откуда знаешь? – Удивилась я.
– У тебя больше выбора не остаётся.
– Вообще-то верно. А самое главное, мне нужно денег у папы занять. Для Белохвостикова. Довольно большую сумму, что не очень радует. Очень надеюсь, что папа сейчас на Земле… Проклятая изоляция, даже новостей нельзя узнать!
– А просто так ты не можешь деньги взять? – Буркнула Настюха. – Обязательно занимать нужно?
Я подумала и отозвалась:
– Могу просто так взять. Даже больше чем уверена, что папа будет на этом настаивать. Но не буду.
– Почему?
– Если ты этого сразу не поняла, то не поймёшь вообще, не стоит и пытаться.
– Ну и ладно.
– Знаешь, Настюха, сонная ты мне нравишься больше – такая покорная, что дальше некуда.
Лицо Бахмуровой приобрело совсем уже зверское выражение.
– Иванова, – сдерживая кипящую внутри ярость прошипела она (не знаю, как ей это удалось, в моей фамилии нет ни одного шипящего звука), – будь добра, объясни внятно, зачем ты меня разбудила! Если ты решила испытать моё терпение…, – её голос сорвался.
– Тысяча моих – Бахмуровой! – Сказала я и на всякий случай посмотрела на потолок.
Наши карточки перебулькнулись. Точнее, это был звук, похожий на шипение воды в неисправном кране.
– Ага! – Слабым голосом отозвалась Бахмурова, сразу куда-то растеряв весь запас злости. – Но столько-то зачем?
– Пригодится. Постарайся их не растранжирить и оставить к моему приезду хотя бы половину. – Я подумала пару секунд и ободряюще добавила. – Больше мне от тебя ничего не надо.
Она молча кивнула.
Я спохватилась:
– И с ребятами