На следующее утро я проходил мимо тех мест, но магазин был закрыт, на двери его красовалась свежая надпись белой краской «ремонт», а сугробы были снесены дворниками в неизвестном направлении. Необычайно пустым показалось мне это место, где ещё вчера было так тепло и уютно, где лампа витрины пленяла глаз. Хм, а может, и не было никаких шнурков, никакого хозяина, зло смотрящего мне прямо в глаза, своими серенькими глазками. Ведь не может же быть так, что за одну ночь, восхитительный магазин вдруг стал облезлым, с заляпанными краской стёклами витрин. Да нет, вот же они, шнурки, в правом кармане моего пальто. Размышляя так, я не заметил, как уже перешёл улицу, которая проходила вдоль большого дома, с одной стороны которого был этот магазин. Народу на улицах было немного, несмотря на раннее утро, в которое обычно толпы служащих спешат на работу. Но этот день был особенный – первый выходной февраля. Это было воскресенье. День обещал быть светлым, над горизонтом, очень низко поднялось холодное, зимнее, заспанное солнце, слегка протёрло рукой глаза и засветило бледным светом на полупустые улицы. Пар от котельной, находящейся на другой стороне города ровным столбом поднимался в небо, постепенно растворяясь в нём. Все уже давно привыкли к нему и уже не представляли себе городской пейзаж без этого густого, белого столба. Порой он ложился вдоль земли, и катился облаком в сторону.
Так было и в тот день, когда я вернулся домой, промокший насквозь от тёплого, летнего дождика, который пустился править городом после обеда. А я, как обычно, пошёл гулять по узеньким городским улочкам и широким проспектам. С утра ничего не предвещало дождь, и я не захватил зонта, за что и поплатился намокшей рубахой и свисающими в глаза волосами, капли с которых скатывались по носу. Ну что ж, надо сушиться, заварить себе крепкого, дурманящего чая, переодеться и сесть за стол, наслаждаясь приятной, несмотря на серость, картиной за окном. Отпивая по глотку и обжигая губы, я и не заметил, как в мой дом вошла она, тоже насквозь промокшая и радостная. Она бесшумно наклонилась ко мне и тихонько поцеловала правое ухо. Я вздрогнул, а она, звонко засмеялась и побежала прочь в другую комнату. Всё тот же пьянящий запах её духов ударил мне в нос, окутал меня со всех сторон, и у меня не хватило сил побежать за ней, я так и остался в кухне, с томящим наслаждением прислушиваясь к её движениям. В соседней комнате был слышен шум открывающихся ящиков, шорох одежды, шаги, такие лёгкие, воздушные и быстрые. Бесконечный скрип паркета выдавал в какой части комнаты она