Таким образом, афиняне периода ранней и средней архаики оказываются всего лишь манипуляторами преданием, произвольно включавшими в родословные списки и исключавшими из них различных персонажей. Но как же быть с гневом божественного предка, подобным образом безжалостно вычеркнутого из прошлого? Стало быть, пресловутые «фальсификаторы истории» были еще и прожженными атеистами. А если учесть, что заниматься подобными фабрикациями могли лишь жрецы (историков еще не было), то ситуация оказывается еще более пикантной. По категоричному (и, на наш взгляд, вполне справедливому) утверждению Ф. Фроста, на протяжении большей части архаической эпохи вера в богов была всеобщей, что практически исключало возможность религиозных манипуляций (Frost, 1996).
Если же говорить серьезно, то не стоит столь уж критично относиться к генеалогической традиции, как правило, основанной на вполне аутентичном историческом ядре. Последнее относится не только к античности; насколько можно судить, в любой традиционной культуре родословное предание – едва ли не наиболее устойчивый и достоверный элемент мифологии. Это установлено, в частности, на примере фольклора Полинезии; цепочки легендарных предков, сохранившиеся в памяти жителей удаленных друг от друга островов, сходились в одной общей точке (Молчанов, 2000, с. 12–13). В Греции же, помимо прочих обстоятельств, способствовало сохранению генеалогической информации наличие развитого культа предков. Аристократ, «изобретающий» себе родословную, тем самым отрекался бы от своих настоящих предков и начинал бы считаться (и считать себя) потомком каких-то совершенно посторонних ему людей – со всеми соответствующими ритуальными импликациями подобного поступка. Признаться, нам это кажется мало согласующимся со спецификой архаического религиозного менталитета.
Подводя итог вышесказанному, можно констатировать, что на протяжении не только архаического, но и всего классического периода в Афинах придавалось весьма большое значение родословным аристократов-евпатридов. Они служили обоснованию и укреплению общественно-политического авторитета этой прослойки и являлись важным компонентом исторической памяти эпохи, что нашло выражение, в числе прочего, в трудах крупнейших древнегреческих историков и других писателей.
С генеалогией тесно связана другая специальная историческая дисциплина – просопография. В исследовании истории афинской аристократии в течение последних десятилетий все бо́льшую роль играет просопографический метод. После выхода фундаментальной