Может, день, в конце концов все-таки удался?
Сабину я успел выбросить из головы. Да и какой мне толк о ней думать? Самовлюбленная патрицианка, которую я вряд ли увижу снова после того, как она демонстративно ушла в дом с книгой в руках. Такие девушки, как она, – не для меня. В любом случае грудь у нее крошечная. Даже не яблоки, а фиги. Я же предпочитал яблоки, а еще лучше дыни. Я окинул взглядом сырой коридор, в котором скрылась служанка.
Эх, знай я в тот день, какие неприятности мне светят из-за этой цацы-патрицианки с ее малюсенькой грудью, клянусь, я бы придушил ее своими собственными руками прямо тогда, в атрии. Она же, как ни в чем не бывало, ушла в дом.
Глава 2
– Виналии, – с отвращением в голосе произнесла Плотина. – Омерзительный праздник.
– Но ведь от него никакого вреда, – возразил ее венценосный супруг, стаскивая через голову тунику. – Подумаешь, люди празднуют окончание сбора винограда.
– Весь Рим напивается в стельку! Приличные женщины не осмеливаются в этом день даже нос высунуть из дома!
Плотина гневно посмотрела в полированное стальное зеркало, вспомнив, как двадцать лет назад, когда она была еще незамужней девушкой, ее во время виналий ущипнул за бедро какой-то лавочник. Подумать только! Ущипнул, и кого? Ее, Помпею Плотину, которая вполне могла стать весталкой, пади на нее выбор жриц. Правда, она уже тогда твердо знала, что создана для куда более великих свершений.
– Ты хотя бы посетишь конные бега после церемонии? – попытался уговорить ее муж. – Народу не терпится тебя увидеть.
– Хорошо, я высижу первый забег, – согласилось Плотина. – Но о большем даже не проси. Мне зеленое платье, – бросила она рабыне, которая тотчас подбежала к ней, неся в руках темно-зеленый шелк.
Шелк. Как это, однако, вульгарно в своей роскоши. С другой стороны, в чем еще должна предстать перед плебсом императрица? Плотина подняла руки – нет, не голые, а целомудренно прикрытые длинными рукавами туники. Вообще-то римлянки имели грубую привычку ходить с голыми руками, как какие-то куртизанки, даже те из них, что были из приличных семей. Но только не Плотина.
– Проклятье, ну сколько можно суетиться вокруг меня! – набросился на рабов Траян, которые наряжали его царственное тело в тогу с широкой пурпурной каймой. – Все складки на месте, где им полагается.
– Не будь ребенком, – укоризненно бросила мужу Плотина, даже не повернув головы. Император Рима, можно сказать, живое божество, стоял, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, как какой-нибудь пятнадцатилетний мальчишка. Впрочем, в чем-то он им до сих пор остается, вздохнула Плотина, наклоняя голову, чтобы рабыня могла смочить у нее за ушами лавандовой водой. Потому что духами пользуются только шлюхи.
Интересно, эта девушка пользуется духами, задалась мысленным вопросом Плотина. Если да, нужно еще хорошенько подумать.
– Ты готова? – вывел ее из задумчивости голос мужа. – Если моя супруга кончила прихорашиваться, пора отправляться к жрецам.
– Можешь