Природа давила величием. Природа показывала, кто есть властелин, а кто – мелкая бесполезная мошка, бессильная против первозданной стихии. Пришла? Ну, давай поглядим, на что способна. Мир есть я, и я буду стоять здесь и после того, как ты уйдешь, и мне нет дела до того, как далеко протянутся по снегу твои следы, через день их заметет, и все снова сделается чистым, нетронутым, первозданным. «Ты чувствуешь это?» – шумели ели. «Слышишь?» – вопрошали скалы.
Марика посмотрела на ближайшее дерево, перевела взгляд на высившийся вдалеке, накрытый белой шапкой горный пик, затем на необъятные поля снега и неожиданно для себя разревелась.
Несколько минут спустя она очнулась, будто протрезвела. Вытерла слезы, стянула с плеч рюкзак и принялась в нем копаться. Нашла шапку и рукавицы, сложила мешочек с семенами в отдельный кармашек, плотно его застегнула, обернула шею вытянутым из рюкзака шарфом, подумала, не исследовать ли другой отсек, но решила, что правильнее будет начать спуск с горы. Там, внизу, возможно, есть ручей, а может, и долина. Там больше шансов выжить, чем здесь, наверху. А остальное содержимое рюкзака она обследует позже.
Утеплившись, Марика подхватила поклажу с земли и закинула ее на плечо. Под подошвами заскрипел снег. С трудом переставляя ноги – сапоги при каждом шаге утопали в снегу почти по колено, – она медленно и неуклюже двинулась вперед.
Если забыть о тревогах, здесь, под раскинувшимся над горами бескрайним ультрамариновым океаном неба, царило ощущение удивительного покоя. Синий и белый, белый и синий, с оттенками голубого в прогалинах. Глубокие тени ущелий, серые спины камней, седые верхушки деревьев. Скрип собственных подошв, царапающий щеки ветерок, качающиеся ветви.
Время застыло, мысли склеились, остался лишь путь вперед.
Куда… Зачем…
Существовали ли здесь люди? Постройки, живность, цивилизация? Находилось ли здесь хоть что-нибудь помимо укрытых белизной пейзажей, от которых неизменно захватывало дух? Как получилось, что за бабкиной дверью, где, по идее, должна была уместиться максимум каморка, раскинулись километры горных кряжей?
Наваждение. Иллюзия. Все это не могло, попросту не должно было быть настоящим, но именно таковым оно и являлось. Снег – спрессованными кристалликами льда, деревья – покрытыми шершавой корой стволами с гнутыми ветками, иглами и шишками, камни – твердыми, местами треснувшими валунами, холодными и жесткими. Настоящее. Все настоящее.
Солнце стояло в зените.
Марика