Перед глазами встало лицо Гелена. Как бы повел себя он на моем месте?
– Ты принес жертву, Арейфоой? – внезапно спросил я, вспомнив предсмертную просьбу своего спутника. – Ту, о которой говорил Гелен?
Жрец недоуменно поднял брови, но я заметил, что он смущен.
– Сейчас не время… – начал он, но я был настойчив.
– Почему он велел принести жертву Поседайону, а не подземным богам? О чем он хотел просить? Молитву за удачу нашего дела мы и так догадаемся вознести.
– Он… – Арейфоой на миг заколебался. – Гелен считал, что прогневал богов одним своим… поступком и надеялся, что Великий Землевержец простит его. Но в его поступке не было греха. Забудь об этом.
Жрец говорил правду – но не всю. К тому же я знавал разных жрецов, в том числе и редких негодяев, но не один из них не отзывался так о просьбе умирающего. А ведь погибший был Клеотером, микенским царевичем!
Было о чем подумать, но времени на это не оставалось. Я поправил фарос, чуть сдвинул шлем на затылок и, еще раз припомнив все, что следует делать, кивнул. Арейфоой хотел войти первым, но я отстранил его и шагнул мимо серых колонн в Святилище.
Передо мной были ступени, а чуть ниже – огромный зал, окруженный колоннадой. Неровный свет факелов освещал огромного истукана у противоположной стены, очень похожего на уже виденного в подземелье. Отсветы пламени плясали на дереве – казалось, Владыка Поседайон угрюмо усмехается.
Между Землевержцем и лестницей стояли люди – их было много, десятка четыре. На миг вернулся страх, но я овладел собой, представив, что это обычная битва, которых за плечами не счесть. Вскинув голову, я медленно подошел к лестнице и сделал первый шаг.
– Остановись, – послышался шепот жреца. – Пусть увидят!
Я послушно замер, пытаясь рассмотреть тех, кто ждал меня внизу, но слабый свет превращал собравшихся в одно сплошное темное пятно. Итак, я стоял на верхней ступеньке, рядом застыли Арейфоой и девушка, слева и справа горели факелы, и все это, наверное, выглядело достаточно эффектно, не хуже, чем на празднике Бела в Баб-Или.
Я ждал, но внизу царило мертвое, тяжелое молчание. Мелькнула мысль о том, что делать, если сейчас услышу: «Самозванец!» Но я отогнал ее, улыбнулся и медленно поднял вверх правую руку.
По толпе пронесся шепот, и чей-то резкий, испуганный голос неуверенно произнес:
– Ванакт! Ванакт Главк!
Но тут же другие голоса – сильные, уверенные, поправили его:
– Ванакт! Ванакт Клеотер, сын Главка! Богоравный Клеотер!
Теперь уже кричали все, толпа распалась, люди хлынули вперед, вверх по лестнице, но остановились посередине, не решаясь подойти.
– Радуйся, ванакт Клеотер! Ты вернулся! Боги хранят нас!
Я перевел дух. Что делать дальше, я знал – речи перед боем произносить обучен. Набрав побольше воздуха, я поведал