Однажды вечером Адам сказал:
– Знаешь, а ведь мне скоро тридцать семь. Считай половина жизни.
– Ну, понеслось, – сердито буркнул Чарльз. – Снова начнешь ныть о бесцельно потраченных годах. Послушай, Адам, может, обойдемся на сей раз без ссор?
– И как же?
– Ну, если все пойдет как обычно, недели три-четыре поругаемся, а потом ты опять уедешь. Только если так не терпится, нельзя ли съехать тихо, без скандалов?
Адам рассмеялся, и напряженная обстановка разрядилась.
– Оказывается, у меня мудрый брат, – сказал он. – Конечно, когда станет невмоготу, я уеду мирно, без ссор. Да, мне определенно нравится твое предложение. А ты все богатеешь, Чарльз, верно?
– Ну, я бы так не сказал, но дела идут неплохо.
– Еще скажи, что не ты купил в городе четыре дома и трактир.
– Вот и скажу.
– Брось, Чарльз, я же знаю, что купил. У тебя же самая лучшая ферма во всей округе, так почему не построить новый дом с ванной, водопроводом и уборной? Ведь теперь мы не бедняки. Говорят, ты чуть ли не самый богатый человек в здешних краях.
– Новый дом нам ни к чему, – с угрюмым видом заявил Чарльз. – Шел бы ты подальше со своими бреднями.
– А как хорошо иметь уборную в доме, а не бегать на улицу.
– Отцепись со своими глупыми фантазиями.
– А что, если я построю собственный домик прямо здесь, возле рощи? – развеселился Адам. – Что скажешь? И не будем тогда действовать друг другу на нервы.
– Не хочу никакого дома на своей земле.
– Но она наполовину моя.
– А я выкуплю твою долю.
– С чего ты взял, что я продам?
– Я спалю твой проклятый домишко. – Чарльз сердито сверкнул глазами.
– Не сомневаюсь, – вздохнул Адам, спускаясь с небес на землю. – Ты на это способен. Что ты так смотришь?
– Я вот долго думал, – медленно начал Чарльз, – и все хотел напомнить. Но ты, похоже, вообще об этом забыл.
– Ты о чем?
– Помнишь, как отправил мне телеграмму и попросил сто долларов?
– Конечно. Ты спас мне жизнь. А что?
– А долг-то ты так и не вернул.
– Как же, вернул.
– Нет.
Адам смотрел на старый стол, за которым некогда сидел Сайрус, постукивая тростью по деревянной ноге. Над столом по-прежнему висела керосиновая лампа, от которой струился дрожащий желтый свет.
– Утром расплачусь, – медленно сказал Адам.
– Да уж, я тебе дал большую отсрочку. Так что времени было предостаточно.
– Ты прав, Чарльз. Мне следовало самому вспомнить. – Он немного помолчал, что-то обдумывая. – Ты ведь не знаешь, для чего мне тогда потребовались деньги.
– Я не приставал с расспросами.
– А