Паша вяло кивнул и сел обратно на ящик. Он уже открыл рот, чтобы сказать Илье: ничего не выйдет, всему конец, – но тут в вагончике с беляшами открылось окошко, и из него свесился все тот же смуглый человек, на этот раз в фартуке и резиновых перчатках.
– Забыл спросить, чего грустные такие? Потерялись, что ли? Я Мансур.
Он протянул руку прямо из окна. Паша хмуро посмотрел на нее, но пожать не решился.
– У нас все хорошо, спасибо, – отчеканил он и приготовился бежать, но Илья наступил ему на ногу.
– Да ничего не хорошо! Мы на поезд сесть не можем, – Илья стукнул кулаком по колену. – Деньги есть, но без документов билеты не продают.
– Да, без документов плохо, – грустно, со знанием дела сказал Мансур. Голова скрылась, и минуту спустя он опять стоял рядом: – А на поезд вам зачем?
Илья пихнул Пашу локтем в бок, но тот по-прежнему молчал. Он двинул еще раз, посильнее. Паша не понимал, зачем ему общаться с незнакомым человеком, да еще с таким, – ответил, только чтобы избежать очередного тычка:
– Мой папа пропал. Я знаю, где он. Примерно. Но не могу туда попасть.
Улыбка с лица Мансура исчезла:
– А ты его найти хочешь? – В его голосе Паше почудилось недоверие, и он вдруг разозлился:
– И найду. Вам какое дело? Есть не только поезда. Найду попутку, пешком пойду, если надо. Но я доберусь туда и найду его. Все, я пошел, – он закинул рюкзак на плечо, но не смог сделать и шагу: пятки Илья стояли у него на кроссовках, видимо для профилактики побега.
– А мама где? – спросил Мансур. Паша без выражения смотрел на него. – Умерла? Так и думал. У сирот глаза грустные. Да уж, плохо дело. А это кто?
– Я его лучший друг, – встрял Илья. – Без меня он далеко не уйдет, вы на него гляньте. Выглядит так, будто его из инкубатора вчера выпустили. Хотя на самом деле сегодня. Мне тоже очень нужен билет. Помочь можете? Поезд уже уходит.
Паша еле слышно фыркнул. Что за ерунда, какие взрослые будут помогать детям нарушать правила? Но Мансур пожевал губу и вдруг спросил:
– Обратно как поедете?
– Разберемся, – махнул рукой Илья.
– А деньги у вас не ворованные?
– Свои. Честное слово.
– Ну пошли за мной.
Он повел их через заднюю дверь в свой вагончик, где среди пара и дыма с трудом можно было различить три фигуры. Красивая смуглая женщина стояла у прилавка, мальчик лет двенадцати лепил беляши, а второй, поменьше, сидел в углу и помешивал ложкой тесто, одновременно ухитряясь играть с грязнущим пластиковым роботом.
– Помогают мне, пока в школе каникулы, – сказал Мансур. – Летом торговля хорошо идет. Рашид, Ахмет, у меня вопрос. Если б я вдруг домой уехал и там пропал, вы стали бы меня искать?
Паша подумал, что отец, который заставляет детей работать, когда на улице лето, не очень-то стоит