Даша Громова с закрытыми глазами сидела на диване, раскачиваясь из стороны в сторону в такт обрушаемых проклятий. Девица медленно просыпалась, со вкусом потягивалась и, не смущаясь, драпировала выдающиеся формы в чёрно-красный клетчатый плед.
Вчера, близко полуночи, жители тихой пятиэтажки были разбужены невообразимым треском и грохотом, которые издавал мощный мотоцикл. Нарушитель закона о тишине сгрузил у подъезда выводящую песенные рулады хулиганку и, поддав газу, скрылся в синеве летней ночи. В квартиру подруги Громова ввалилась счастливая и беззаботная. Обнимая обеими руками длинный брезентовый мешок, она рухнула на крякнувший от неожиданности диван и спустя мгновенье благополучно заснула.
Этот чехол-мешок, в котором бряцали блестящие трубки и что-то похожее на автомобильный руль, Алиса пристроила за диван, а нетранспортабельное тело оставила на прежнем месте, из добрых чувств одарив его подушкой и пледом.
Помня о том, что правильный братец и безалаберная подруга – это, по определению, лёд и пламень, она пыталась не допустить скандальную встречу, но все её усилия пошли прахом.
Даша встрепенулась, заслышав осторожные шаги из кухни. Сдунув с сонного глаза короткие рыжие кудряшки, она отвернула мутный взор от разгневанного обвинителя. Впрочем, как только добровольная официантка появилась в зале, Виктор моментально переключился на последнюю:
– Сколько тебе повторять, чтобы эту, – он нервно дернул подбородком в сторону позёвывающей Громовой, – я здесь больше не видел!
– Вода! – радостно промычала «эта».
– Дашу привезли… она приехала ночью. Не могла же я её выгнать! – воспротивилась Алиса, выдавая подруге стакан с лимоном и льдом. – Ты пить будешь? – обратилась она к родственнику.
– Я не намерен терпеть! – фальцетом отреагировал тот, небрежно подхватывая стакан и выбивая поднос из дрогнувших рук.
Подруги синхронно скривились, оценивая неблагозвучную встречу жести и паркета, а скандалист в запале поддал ногой лёгкий деревянный стул.
– Супер! – оценила выступление Громова. – Пианист не намерен терпеть.
– Я – не пианист! – возмутился Виктор и был остановлен ехидной улыбкой.
На некоторое время наступило затишье: Алиса поднимала поднос, передвигала стул, а противоборствующие стороны пили воду. Повеселевшая Громова первой возвратила пустой стакан, умильно сложив ладошки перед грудью.
– Шуйская, ты – ангел.
Пока Виктор бухтел в стакан, Даша поднялась с дивана, выпрямилась во все сто пятьдесят семь сантиметров и потуже замоталась в плед. Алиса восхищённо вздохнула: растрёпанная и