Однажды, когда ему было чуть более трех лет, он пропал: залез в собачью будку к борзой Найде и там уснул, прямо у нее под брюхом. Его искали везде, где только можно, переполошив чуть ли не все село. Уже появились самые плохие предположения, когда он целенький и невредимый появился во дворе, жмурясь от яркого солнечного света, сладко потягиваясь и совершенно не понимая, почему такой переполох и почему так много людей у них во дворе. В начале учебного года, когда он пошел в первый класс, ему что-то не понравилось в школе, и он целую неделю якобы уходил в школу, а сам прятался в огороде и уже после обеда как ни в чем не бывало появлялся в доме. Учительница прислала записку с соседским мальчишкой, тут все и вскрылось. После долгих уговоров удалось убедить, но все равно в школу шел без всякого желания. Был способным мальчишкой, но особого интереса к учебе не испытывал, лентяйничал…
Ожидание затянулось. Брат Александр, как это часто с ним бывало, где-то задерживался. «Ну, что же, – подумал он, – пойду и без него». Взглянув еще раз по сторонам, ища брата во множестве снующих туда-сюда студентов, тяжело вздохнув, он решительно шагнул на ступеньку и направился к дверному проему. Вошел в вестибюль. Возможно, в этот момент закончилась учебная пара, потому что вестибюль загудел и на глазах заполнился разношерстной, бурлящей массой, все кишело множеством лиц. Он направился к центральной лестнице и, прошагав с солдатской отмашкой первые ступени лестницы, оказался на промежуточной площадке. Ему преградила дорогу худенькая девушка, которая с хрипотцой в голосе обратилась:
– Извините, куда вы направляетесь?
– Я принес документы для поступления на подготовительное отделение, – с волнением ответил он и, стараясь подавить свое волнение, улыбнулся. В одно мгновение он оценил ее и, заметив на рукаве красную повязку, усмехнувшись сам себе, подумал: «Дневальная!».
– Да я понимаю, – в свою очередь улыбнулась она, – только вам нужно сдать свое пальто в гардеробную. Это рядом, – и она рукой указала на гардероб. – А затем подниметесь на второй этаж, в аудитории Б-201 секретарь примет ваши документы и все объяснит. Такие у нас порядки, извините, в верхней одежде нельзя.
– Спасибо! – ответил он, по-военному повернулся и отправился сдавать свою шинель в гардероб.
Лицо его было красным как помидор, оно настолько горело, что ему было стыдно на кого-либо взглянуть. Он так неуютно себя чувствовал, ему казалось, что сотни глаз рассматривают его и его солдатскую форму. Что-то похожее случалось, когда на территории их части появлялся человек в штатском: все вольно или невольно поворачивали головы в сторону цивильного человека. А если это была женщина, то солдаты не упускали возможности просканировать и тут же обсудить с шутками и прибаутками все ее достоинства и недостатки.
Все выглядели нарядными, красивыми, веселыми и, наверное, очень умными, а он как бы не вписывался