По дороге думала о том, что сейчас она сама идет во вражье логово и глаза в глаза встретится с врагом. Сможет ли она скрыть ненависть, которую питает к ним? После гибели отца она рвалась на фронт, рвалась, чтобы убивать. Там не надо было скрывать свою ненависть. А сейчас она идет не убивать, она идет к ним «наниматься на работу, чтобы заработать кусок хлеба».
Молодой голубоглазый офицер встретил ее доброжелательно, что ей было очень удивительно: как, вообще, враги могут проявлять друг к другу доброжелательность. Она растерялась, но тут же одернула себя: «Не забывай, ты не враг, ты пришла к ним работать, как союзник». Она заставила себя улыбнуться. Офицер ответил ей улыбкой, и почти на чистом русском спросил:
– Кем вы хотите работать?
– У меня неоконченное высшее медицинское образование. Я бы хотела медсестрой, но пойду на любую работу.
– Ваши документы.
Катя протянула паспорт. И тут доброжелательная улыбка офицера сменилась на лукавую:
– Вы не Катя и паспорт этот не ваш!
«Что он увидел такого в моем паспорте, что заподозрил меня в обмане?» – спрашивала себя Катя, но никак не могла понять. У нее потемнело в глазах, и земля ушла из-под ног. Чтобы не упасть, она ухватилась за спинку стула и в этот момент, услышала скрип открывающейся двери. Офицер быстро спрятал ее паспорт во внутренний карман кителя, а ей официально и даже почти грубо крикнул:
– Подождите меня во дворе.
Она вышла еще, не понимая, что произошло, но, чувствуя, что попала под подозрение, а ведь она еще ничего не сделала. Ее не проверяли, никто не спрашивал, откуда она и почему хочет работать в лагере, как она, уроженка Изюма, попала в этот город. Что он знает такого, чего не знает она о своем паспорте? Что он увидел в нем, что сразу понял, что это не ее паспорт? Ей стало страшно, но она прогоняла страх, убеждая себя, что нет причины бояться. Она ничего еще не сделала такого, за что немцы могли бы ее наказать. Но страх противно заползал под кожу, порождая мелкую дрожь, которая время от времени пронизывала тело. «Так ведут себя виноватые, – упрекала она себя в слабоволии, – ты ни в чем не виновата… ты ни в чем не виновата… возьми себя в руки и перестань дрожать». Она вспомнила слова майора Травкина: «Не бережете вы себя совсем там, за линией фронта. Что-то вы там не учитываете, раз проваливаетесь. Не для того мы вас тут так старательно готовим, чтобы немцы в вас сразу распознавали разведчиц!» Это он говорил к тому, что ушедшие в тыл две девушки, не вернулись в положенный срок, а это значило провал.
Она сидела уже больше часа на пеньке