Подумав, Саня остановился на проверенном варианте – стал прикидываться тупым лошком, не видящим мухи в своей ложке. И это было не так уж сложно, поскольку он и в самом деле был… лохом – не лохом, но уж слишком наивным наверняка. А что касается тупости – это тоже не проблема, если оппонент изначально считает тебя не острее картошки. В конечном счёте всё снова свелось к бумажкам под диктовку, тем более, что от недостатка доносов опера в этой зоне не страдали…
«Надолго, пожалуй!» – подумал Сашка, но стал ждать, поскольку было договорено. Простоял больше часа и уже собирался заходить, но тут вдруг прибегает какой-то обиженный и истерическим голосом кричит: «Пропустите! У меня конфликтная ситуация!»… Тут Сашкины нервы не выдержали – он развернулся и пошёл на барак. А там с барачного телефона позвонил Василичу и сказал:
– Я честно пытался дождаться, когда Ваши «работнички» закончат своё грязное дело. Но всякому терпению есть предел. Стоять среди стукачей и ждать, пока у них устанет их чёрный язык?!.
– Ладно, Саня, не нервничай. Я тебе позвоню, когда иссякнет поток желающих поговорить со мной. – в трубке было слышно, что Василич улыбается.
Ждал Саня до полуночи, но звонка так и не последовало.
И встретились они только через неделю – на следующем суточном дежурстве Василича:
– Понимаешь, Саня, мне самому эти стукачи уже поперёк горла, но никуда не денешься – работа такая. Хотя часто посещает желание настучать этому «дятлу» по его бестолковой голове! Ведь порой они приносят откровенный бред. Но нельзя – а вдруг в следующий раз эта тварь принесёт что-нибудь стоящее. Кстати, в тот раз один из них «настучал» дельную вещь. Вот и пришлось срываться среди ночи. Ведь в противном случае он отнёс бы эту информацию другому оперу, да ещё и на меня бы настучал – вот, мол, я ему говорил, а он пропустил мимо ушей. С этими ребятами всегда надо быть начеку, а то ведь могут подставить на ровном месте.
– Кстати, хочешь оценить юмор моих «работников», как ты их называешь?
При этих словах Василич хитро улыбнулся, достал из стола какую-то бумажку и стал читать. Но так, чтобы Саня не мог почерка разглядеть:
– «Осуждённый «Маньяк» – видишь, он даже фамилии твоей не удосужился узнать! – за период с 15 по 31 августа этого года изготовил 28 бирочек, за изготовление каждой он брал с осужденных по заварке чая или десятку простых сигарет. В это же время он нарисовал и подписал 4 открытки с днём рождения, за каждую из которых он брал по пачке сигарет и мерке[14] чая. Кроме того, он постоянно находится в контакте с начальником отряда №… занимаясь в его кабинете какой-то работой…»
– … Ладно, Бог с ними – сволочами-стукачами! Хочешь 100 грамм? – предложил Василич.
Саня недоверчиво