Под вечер Фатьма вышла из хижины, вынесла мужнины шаровары, взялась за штанины. Велела Айне Мелек пройти под одной штаниной, потом под другой…
Бейбура по совету Бейбеджана кормил голодных, наделял раздетых, резал баранов, раздавал их тушами. Люди приходили к дверям Бейбуры с пустыми руками, уходили нагруженные.
Но мечта мужа и жены не сбывалась. Грустно смотрели они друг на друга.
Деде Коркут играет на кобзе, приговаривает:
– О ком поведать вам? О Бекиле? Бекил был стражем огузского племени. Обосновался он на вершине Высокой горы. Охранял он весь край – от крепости Алынджи, от Гянджи и Барды до Железных ворот – Дербента. И радостную весть, и печальную сообщал он всем, зажигая костры.
На самом высоком пике Бекил собрал дрова, подготовил костер, но не зажег. Вооруженный, снаряженный, собрался он на охоту…
Бекил слыл непревзойденным охотником. Он не натягивал тетивы, не выпускал стрелы: догонял джейрана, накидывал аркан ему на шею, доставал нож, прокалывал ему ухо и отпускал. Джейран жил с меткой Бекила.
И вновь Бекил сделал так, улыбнулся довольно, стегнул коня и пустился за другим стадом джейранов. Заарканил еще одного, и ему проколол уши, и его отпустил.
В хижине Фатьмы Брюхатой тихо плакала Айна Мелек.
– Видно, и вправду невзлюбил нас Бог, – говорила она.
Фатьма Брюхатая, по своему обыкновению жуя что-то, поставила на стол арбуз.
– Не грусти, сестрица, – молвила она, – поешь вот арбуза.
– Не хочется, – отвечала Айна Мелек. – Мне все кисленького да солененького хочется.
Фатьма сперва не обратила внимания на эти слова, а потом вдруг вскочила.
– Что?! – крикнула она. – Солененького? Подошла к Айне, они пошептались.
– Да, да, да, – повторяла Фатьма, радостно хлопая ладонью о ладонь.
Айна Мелек онемела от радости. Фатьма быстро срезала верхушку арбуза, разделила его на четыре части и кинула на землю – две упали на одну сторону, две – на другую.
– Мальчик! – сказала Фатьма.
Айна Мелек понесла. Она лежала в своем шатре, Фатьма была рядом с ней.
– Смотри, не ешь зайчатины, а то ребенок будет с заячьей губой, – говорила она. – И ежевику не ешь – беспокойный будет. В зеркало смотрись, на луну гляди, чтобы ребенок был, как молодой месяц.
Бейбура и Бейбеджан вышли на охоту. Они гнали по равнине джейранье стадо. Бейбура натянул тетиву, прицелился, послал стрелу. Подскакали они к раненому джейрану. Стрела вонзилась ему в бок, но Бейбура увидел, что ухо его продырявлено, показал Бейбеджану.
– Видишь, Бейбеджан, – молвил он, – это из джейранов Бекила. Он продырявил ухо и отпустил самца.
– Надо отправить его Бекилу, – отвечал Бейбеджан. – Его добыча!
– Пусть