– Хорошо, бабуся, я пригляжу.
В комнату вбежала Лизонька и тоже забралась к Наталье Матвеевне на диван. Она стала что-то щебетать, выспрашивать, теребить Аркашины волосы.
– Давай, Лизочек, почитаем, – мягко сказала Наталья Матвеевна, пытаясь утихомирить внучку. – Садись на краешек.
Она взяла со столика детскую книжку Лидии Чарской, большую, богато изданную, и стала читать Лизочке с середины, с того места, где они остановились в прошлый раз. Зеркало отражало идиллическую картину – прабабушка, откинувшаяся на подушки, читает книгу правнучке, которая сначала крутится волчком по дивану, потом, прислушавшись и заинтересовавшись, затихает, усаживается под рукой и внимательно вглядывается в строчки и яркие иллюстрации, и Аркаша, все еще в ногах, чуть задумчивый и настороженный, погруженный в свои потаенные думы. Читали достаточно, пока не вошла мама, Сонюшка, и не позвала всех за стол. Аркаша с Лизой пошли, Наталья Матвеевна отказалась.
– Не чувствую себя, Сонюшка, сердце болит, что-то оно не на месте, не пойму я, – пожаловалась Наталья Матвеевна внучке.
– Давай за доктором пошлем, пусть послушает, – предложила Сонюшка.
– Так ушел как пару часов назад, ничего не услышал. Отдыхать сказал. Что без толку гонять-то? Посплю я, – сказала бабушка и стала шумно поворачиваться на бок, спиной к зеркалу.
Сонюшка прикрыла пледом плечи Натальи Матвеевны, поцеловала ее в голову и, прихватив книгу, пошла в столовую за детьми. На полу у кресла рядом с диваном, на котором засыпала бабушка, лежала газета «Новое время». Почти вся газета была посвящена вестям с фронтов, лишь в конце колонки можно было прочесть странное объявление: «По случаю отъезда спешно продаются рояль, куколь и кухлянка. Видеть можно в квартире врачебного инспектора ежедневно от 2 до 3 часов дня».
Бабушка уже глубоко спала. Неслышными шагами зашла Наталья, прислушалась к шумному дыханию, подошла к окну и чуть задвинула тяжелую штору, закрывшую путь яркому солнечному лучу. Подняла газету, положила ее на кресло и так же тихо вышла. В прихожей раздались Лизочкин смех и трескотня, мамино шиканье и всеобщая возня – они собирались на послеобеденную прогулку по набережной, за храм Христа Спасителя. Погода стояла уже совсем теплая, самое время прогуляться по берегу. Щелкнул входной замок. Ушли. Андрей Николаевич был еще на курсах, приходил совсем не рано, к пяти часам. Именно к этому времени надо было накрыть для хозяина обед, и Наталья тихонько вышла вслед за Сонюшкой и Лизой, чтобы сбегать в лавку за сухарями и свежей зеленью, остатки петрушки с укропом порубили в бульон, а все сухари, видимо, сгрызли дети.
Все ушли. Слышно было, как сопит Наталья Матвеевна и мерно тикают часы. Ветер, врывавшийся через форточку в комнату, шевелил занавеску, и света в комнате то убавлялось, то прибавлялось. С улицы доносились чьи-то разговоры да скип рессор от проезжающих мимо дома экипажей.
Вдруг открылась дверь, и в гостиную на цыпочках