– А без отключения как-то можно?
Татьяна Валентиновна задумалась.
– Нельзя. Это не моя прихоть. Это распоряжение генерального директора, а ему тоже приказывают. Вы что, хотите, чтобы из-за вас нас лишили премии и вообще уволили?
– Я просто хотел…
– Вы уже сказали, чего хотите.
Прошкина посмотрела на Дашу.
– Сколько он должен?
– Почти сто пятьдесят тысяч.
На самом деле компьютер показал, что за Скуратовым долг сто шестьдесят восемь тысяч рублей.
– Сколько? – изобразила возмущение Прошкина. – Сегодня же погасите!
– Я не смогу сегодня собрать такую сумму.
– А мусорить, жечь свет по ночам, водой пользоваться без счетчика можете? Хорошо. Ладно, пойду вам навстречу. Сколько сможете погасить прямо сейчас?
Художник помялся и повел плечами. А Татьяна Валентиновна продолжала возмущаться:
– Что за люди? Как таким помогать? Ладно, внесете пятнадцать тысяч наличными в качестве пени, и мы вас месяц не будем беспокоить. Не будем ничего отключать. А через месяц погасите всю задолженность. А если не получится, то мы составим график выплаты долга с учетом пени… Даша, примите это к сведению и занесите Шкурихина в черный список.
– Можно только пени? – попросил Скуратов.
– Посмотрим, – вздохнула Татьяна Валентиновна и покачала головой, – взрослые люди, а как дети.
Художник дожидался ее у крыльца. Увидев, как девушка спускается по ступеням, подал ей руку.
– Простите, Даша, – сказал он, – просто я хочу все объяснить.
– Я и так понимаю, что у вас нечем заплатить.
Скуратов смутился и кивнул. Некоторое время он молча шел рядом, а потом произнес:
– Я знаю, что вы живете где-то рядом с моим домом, несколько раз вас видел. Не против, если я вас провожу?
Даша не возражала, они уже почти дошли до ее подъезда, когда девушка вспомнила, что надо купить продукты, Скуратов вернулся с ней к магазину и помог донести пакеты до парадного, а когда начал прощаться, она предложила:
– Есть хотите? Тогда поднимемся ко мне, я что-нибудь быстренько приготовлю.
Пока Даша готовила еду, художник сбегал в свою мастерскую и принес оттуда небольшой этюд вечернего города. Конечно, он хотел услышать ее мнение, и Даша сказала, что по колориту это напоминает Коровина, и вообще изображенный город очень похож на растаявший в темноте Париж, сверкающий огнями. Скуратов посмотрел на нее, удивленный, а потом поразился вслух:
– Откуда такое понимание живописи?
Но она не стала ничего объяснять. А потом, после ужина, когда гость помогал убирать со стола посуду, сказала, что временные трудности рано или поздно заканчиваются.
Даша решила договориться