Ольга Седакова: стихи, смыслы, прочтения. Сборник научных статей. Сборник статей. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Сборник статей
Издательство: НЛО
Серия: Научная библиотека
Жанр произведения: Языкознание
Год издания: 2016
isbn: 978-5-4448-0485-8
Скачать книгу
однако в этих словах заключено еще и напоминание о том, что, согласно Целану, искусство приводит нас в движение, отправляет в путь, на разных этапах которого можно делать остановки, чтобы поразмыслить, но окончиться ему не суждено.

      Четырнадцатая и последняя часть «Сказки, в которой почти ничего не происходит» подхватывает тему судьбы (иными словами, стесненности) в строках, которые следуют за уже процитированными. Вот эта часть целиком:

      Страшно дело песнопенья,

      но оно мне тихо служит

      или я ему служу:

      чудной мельнички верчу

      золотую рукоятку —

      вылетает снег и ветер,

      вылетает океан.

      Но оно, подобно шлюпке,

      настигает, исчезая,

      карим золотом сверкая

      над безглазой глубиной.

      Что не нами начиналось,

      что закончится не нами,

      перемелют в чистой ступке

      золотые небеса.

(1: 272)

      Эти «золотые небеса» из последней строки могут быть и объектом, и движущей силой процесса перемалывания: с точки зрения грамматики они, конечно же, мелют сами, однако в десятках строк этого стихотворения нам показывали золото, которое могло появиться из мельницы. Первые две строки последней строфы, благодаря богатым возможностям творительного падежа, тоже не позволяют сделать однозначное утверждение о действующей силе. Мы словно выпадаем из уравнения, хотя это предложение и подтверждает охватившее нас чувство, что мы присутствуем в момент его произнесения: начало – это начало Творения, и сотворенный мир простирается бесконечно дальше срока нашей жизни, однако богословие возможно только через нас, посредством наших слов.

      Или же, как предполагает предпоследняя строфа стихотворения, богословие говорит еще и посредством нашего видения (как мы уже знаем, Седакова предлагает нам включать сюда и сновидения). Они тоже не в нашей власти, мы не можем даже сказать наверняка, что речь идет о видении одушевленных существ: намолотые чудной мельничкой крупицы снега, ветра и океана, шлюпка в океане – все, чему уподобляется здесь «дело песнопенья», приобретает особый золотой отблеск. Эпитет «карее» по отношению к золоту необычен тем, что в норме так можно сказать только о цвете глаз и – редко – о конской масти. Как глаза, так и лошади могли бы стать любопытным обогащением быстро меняющейся образной среды этих строк: лошади метонимически связаны со шлюпками и с идеей движения в целом, а также метонимически напоминают нам о ягнятах в альпийской хижине несколькими строфами выше; глаза тоже напоминают об этих ягнятах, в чьих золотых глазах отражается золотое пламя очага[39].

      Из-за этого множества глаз в последних строках возникает мимолетная иллюзия, что все эти упоминания о золоте призваны также создать ауру иконы. Мы не знаем, что за сцена или лик изображены на ней, но ощущаем себя так, словно у стихотворения есть глаза, которые смотрят


<p>39</p>

О глазах в этом стихотворении можно сказать еще многое, в том числе о загадочных «многооких руках» (1: 267). Этот образ появляется во второй части, где описано (по всей вероятности) повеление царя Саула привести ему музыканта (1 Цар. 16: 15–23); Седакова подробнее описывает этот библейский эпизод в стихотворении «Давид поет Саулу» (1: 221–223) – стихотворении, открывающем сборник «Ворота. Окна. Арки». «Сказка, в которой почти ничего не происходит», напротив, завершает этот сборник, и таким образом поэт возвращается к отправной точке. О стихотворении «Давид поет Саулу» см.: Khotimsky M. Singing David, Dancing David: Olga Sedakova and Elena Shvarts Rewrite a Psalm // Slavic and East European Journal. 2007. Vol. 51. No. 4. P. 737–752; Луцевич Л. Память о псалме. С. 245–255.