– Пойди сюда, гражданка, – сказал Сантер. – Мы выйдем в переднюю, а ты обыщи арестанток.
– Послушай, жена, – сказал Тизон, – они не хотят пускать нашу дочь в Тампль.
– Как это! Они не хотят пускать нашу дочь? Стало быть, мы теперь не увидим ее?
Тизон покачал головой.
– Что вы тут выдумали?
– Я говорю, что мы донесем совету Тампля, и что решит совет, то и будет, а до того…
– А до того я хочу видеться с моей дочерью.
– Потише, – сказал Сантер, – тебя призвали сюда, чтобы обыскать арестанток, так обыскивай, а там мы увидим.
– Все это так, – сказала женщина, – но все-таки…
– Ого! – вскричал Сантер, насупив брови. – Дело портится, как видно.
– Делай то, что приказывает тебе гражданин начальник; делай, женка, а после ты увидишь… Он говорит, увидишь…
И Тизон взглянул на Сантера с покорной улыбкой.
– Ладно, – сказала женщина, – ступайте, я готова их обыскать.
Они вышли.
– Милая мадам Тизон, – сказала королева, – поверьте…
– Я ничему не верю, гражданка Капет, – сказала неистовая женщина, оскалив зубы, – разве одному только, что ты причина всех несчастий народа. Уж только бы найти мне у тебя что-нибудь подозрительное, и ты увидишь!
Четыре человека остались у дверей на случай, если бы королева вздумала сопротивляться и жена Тизона потребовала бы помощи.
Начали с королевы.
Нашли у нее платок с тремя узлами, который, к несчастью, казался приготовленным ответом на узлы, найденные накануне Тизоном, карандаш, ладанку и сургуч.
– Ну, так и есть, – сказала жена Тизона, – что я сказывала муниципалам, то и случилось. Она пишет, австриячка! Намедни я нашла каплю сургуча на огарке, который вынесла от нее.
– Ах, сударыня, – сказала королева умоляющим голосом. – Покажите только ладанку…
– Как бы не так! – сказала женщина. – Не сжалиться ли над тобой?.. Меня не пожалели… у меня отнимают дочь.
На принцессе Елизавете и на юной принцессе Марии ничего не нашли.
Жена Тизона позвала муниципалов, которые вошли во главе с Сантером; она подала им все вещи, найденные ею у королевы; вещи эти переходили из рук в руки и сделались предметом бесконечных предположений. Особенно три узла на платке долго волновали воображение производивших обыск.
– Теперь, – сказал Сантер, – мы прочитаем тебе приговор Конвента.
– Какой приговор? – сказала королева.
– Приговор, по которому ты будешь разлучена с сыном.
– Неужели правда, что этот приговор существует?
– Да… Конвент слишком заботится о здоровье ребенка, вверенного его попечению народом, чтобы оставить сына в сообществе такой беспечной матери, как ты…
Глаза королевы засверкали как молния.
– По крайней мере, скажите, в чем меня обвиняете, лютые тигры!
– Черт возьми! Это немудрено сделать, – сказал муниципал. – Да вот…
И он произнес