– А как бы узнать – кто эту красоту поставил?
– Откуда я знаю! – лениво отвел глаза парнишка. – Че я-то сразу?
– Да ниче! – потерял терпение Соболь. – Связаться с хозяином салона ты можешь?
– Ну и могу, а че?
– Так и свяжись! Да нет, ты лучше просто номер набери, а с ним я сам поговорю, шевелись давай.
Парнишка недовольно оттопырил губу, но на большее не отважился.
– Вадим Сергеич! – уже через секунду кричал он в трубку старенького телефона. – Тут к вам какой-то... в общем, спрашивают вас тут... Нате, говорите. Только недолго, мне позвонить должны.
Соболь решил вопрос в течение двух минут, после чего протянул трубку парнишке:
– Все. И ничего страшного, а ты боялся, – хмыкнул он и легкой походкой вышел из салона.
Интересно получается. Некая неизвестная художница заплатила кругленькую сумму салону только за то, чтобы воспользоваться их окном. И ничего больше. Никаких рекламных слоганов, никаких побочных просьб. Окно сняла на месяц, но каждый вечер звонит и спрашивает про состояние портрета. Прямо интрига какая-то. Хорошо хоть эта мазилка оставила свой телефон. Тоже непонятно для каких нужд. Но сейчас он позвонит ей из дома и все выяснит. Даже настроение поднялось!
– Черт, как домой-то не хочется. Стопудово Кузька опять яичницу подаст, – фыркнул Соболь и свернул в ближайшее кафе.
Это кафе он знал – кормили там дорого, но вкусно, Эдварду нравилось. Немудрено, что он здесь был частым гостем, на Кузькиной еде долго бы не протянул.
Официанточка в фартучке нежно-лимонного цвета яркой бабочкой порхнула к его столику.
– Что будете заказывать? – заблестела она глазками на приятного посетителя.
– Мне... да, в общем, все как всегда, и еще... посмотрите, пожалуйста, чтобы ко мне никто не садился, – улыбнулся ей Соболь.
– Хорошо-о-о, – муркнула девчонка. – Будете обедать в гордом одиночестве.
Соболь качнул головой и стал набирать номер неизвестной художницы.
Трубку взяли сразу же – с первого гудка.
– Да? – отрывисто прозвучало в ухо.
– М-м-м... меня зовут Эдвард Соболь... – даже несколько растерялся он.
– М-да? Что-то мне не верится... Вы уже пятый Соболь, который мне звонит.
– Пятый Соболь? – растерялся Эдвард. – А чего это у нас так много пушнины развелось?.. Девушка, вы меня не поняли, меня зовут Эдвард Соболь...
– А меня Ксения, я же не звоню каждому встречному из-за своего прекрасного имени.
– Да, но я-то вас не рисовал! А вы меня... короче, мне бы хотелось с вами встретиться.
– А как вы докажете, что вы – Соболь?
Девица говорила без малейшего кокетства и даже, казалось, немного недовольно. Эдвард окончательно стушевался. Обычно его имя собеседнику говорило о многом. И о том, что в Москве целая стая «Соболей», он и не подозревал. Честно признаться, он думал, что портрет в окне – это работа какой-то очередной