– Только не говорите мне, что мы отправляемся вниз, на дно кратера! – возбужденно выпалил Хеннесси. – Я всегда мечтал туда спуститься. Что мы ищем?
«Очень скоро ты это узнаешь», – мрачно подумал Таннер, а вслух как можно небрежнее произнес:
– Вы совершите несколько погружений. Надо просто проверить «Эф-семь» в деле. Обычная рутина.
В течение следующих дней они этим и занимались: испытывали ход аппарата на разных скоростях, проверяли маневренность сперва в надводном положении, затем на глубине и наконец протестировали титановый бур и молекулярные измельчители. «Ф-7» оказался не самым маневренным судном, какое доводилось встречать Хеннесси, но от батискафа этого и не требуется. Он прежде всего должен быть прочным и успешно противостоять чудовищному давлению на больших глубинах. В надводном положении он рыскал, точно пьяный, и далеко не сразу откликался на повороты руля; под водой же двигался куда более послушно. И наилучшим образом «Ф-7» проявил себя, когда потребовалось пробуриться через слой грязи в породу. Даже после того, как бур включили на полную мощность и он вгрызся в камень, батискаф практически не испытывал тряски. Размещенные сзади двигатели удерживали его в вертикальном положении, а бур фактически сам тащил аппарат за собой – было бы куда врезаться. Тем временем измельчители превращали куски камня в мелкую крошку и отбрасывали ее в сторону двигателей. Те, в свою очередь, отшвыривали ее прочь, а частью она буквально испарялась. Хеннесси громогласно утверждал, что ничего подобного прежде не видел.
«Ф-7» совершил семь или восемь погружений и подвергался все новым тестам. Дантек поначалу просто следил за тем, что делает Хеннесси, прислушивался к его объяснениям, а в один прекрасный день вдруг сообщил, что настала его очередь.
– Но это очень деликатная техника, – предупредил Хеннесси. – Нужно тренироваться много месяцев, прежде чем…
– Не дави мне на мозг, а освободи лучше место, – только и сказал Дантек.
Хеннесси отвернулся от приборной панели, наверное впервые за все время, пригляделся к напарнику и, увидев застывшее в мертвой неподвижности лицо и решительный взгляд, безропотно подчинился.
Вечером, едва только Таннер сел на кровать и принялся снимать туфли, в дверь постучали.
– Войдите. – Он продолжал развязывать шнурки, пока в поле зрения не попала пара знакомых ботинок.
Таннер