– Хворает. Ножки болят. Артрит, понимаешь ли, как у человека.
– А к врачам – не пробовали?
– Да какие сейчас ветеринары? Была в Бродах одна знахарка. Она Марту на ногах держала. Да недавно померла. Теперь не знаю, что и делать.
– Вы бы сказали! Я через сына поинтересуюсь. В Штатах всё-таки медицина на уровне.
– Да что там твои Штаты, – скривился Кулагин. – Привыкли галдеть: «Ах, Америка, ах, Америка!» Любой наш деревенский костоправ в медицине понимает больше, чем все твои американцы. Ты лучше скажи, как там сын?
Такой поворот темы позволил Сайкину гордо выпрямиться:
– Спасибо. Нормально. Работает в лаборатории. Хвалиться пока рано, но кое-какие успехи есть.
– Звонит? Пишет?
– Звонить – дорого. Да и пишет, стервец, мало. Говорит, пока успеха не добьюсь, беспокоить не стану.
– Молодец. С характером, – оценил Кулагин.
– Да, – с достоинством ответил Сайкин. – Это наше фамильное.
– Фамильное? – с нотками недоброжелательности переспросил Кулагин. – Что же ты его с такими фамильными достоинствами в Америку отпустил? Ему что, в родной стране делать нечего?
– Так ведь это, Игорь Дмитриевич, молодёжь. Новое поколение… опять же – глобализация…
– Раньше эта глобализация проще называлась – империализм. А сейчас понапридумывали новых слов…
Кулагин остановился у двери, предусмотрительно распахнутой Николаем.
– И молодёжь распустили… – добавил он в задумчивости.
Тяжёлая рука Кулагина легла на дверцу автомобиля.
– Ладно. Что там у тебя завтра? – повернулся он к Сайкину.
– Небольшой банкет на базе отдыха.
– Это в честь чего? В честь недостроенной больницы?
– Достроим! – успокоил его Сайкин.
– Смотри, на всё неделя, не больше!
– Сделаем, – всё больше проникался энтузиазмом Сайкин. – Приезжайте! Отдохнёте, пообщаетесь с людьми. Люди в вас верят, а вы вдохновляете их своим присутствием. Увидите, как мы преобразили базу отдыха. И Марточку берите, пусть она тоже отдохнёт душой на природе.
– Ладно, – не меняя хмурого выражения лица, согласился Кулагин. – Буду. Жди.
Хлопнула дверь губернаторского внедорожника. Обдав Сайкина и присутствующих чёрным выхлопом дизеля, машина рванула к выходу. И пока она не скрылась за поворотом, и Сайкин, и всё его сопровождение молча смотрели ей вслед. Однако чем больше удалялась машина, тем строже становился взгляд мэра. Когда же едва различимый силуэт её скрылся за поворотом, Сайкин повернулся и, не обращаясь к присутствующим, коротко скомандовал:
– Все за мной!
Под звуки продолжающегося праздника процессия вновь направилась к входу в больничный корпус, но теперь её возглавлял Сайкин. Он медленно шёл в двух-трёх шагах впереди своей свиты с лицом, озарённым мыслью.