– Что с ним случилось?
– Оборотень, видать, цапнул. Ты молодец, сразу заметил, что с ним чего-то не так. А эти олухи брагу с ним пили.
Глеб недоверчиво покосился на Ваську.
– Ты хочешь сказать, что мытаря укусил оборотень и что он сам после этого превратился в оборотня?
– Да ты ведь сам видел. Хорошо, что в кружале был Громол. Не случись его, этот гад многих бы подрал.
Глеб попытался переварить все услышанное. Затем глянул на сидящего в нише мужчину. Громол ел блины и запивал их брагой, и делал это с таким видом, будто ничего не случилось.
Выглядел он как повидавший виды рыцарь из средневековой легенды. Лицо спокойное и мужественное. Серые глаза смотрят открыто и бесстрашно. Борода короткая, пронизанная серебристыми паутинками седины. Длинные темно-русые волосы откинуты со лба и свободно лежат на плечах. Посадка головы гордая, словно у обедневшего аристократа.
Одежда странная, совсем не купеческая: грубая замшевая куртка, сапоги с высокими голенищами. На столе – кожаная шапка, похожая на ратный шелом.
– Кто этот человек? – тихо спросил Глеб, кивнув подбородком на Громола.
– Охотник-промысловик, – ответил Васька Ольха. – Живет в лесу один, с людьми не знается. Приезжает в город, чтобы сбыть купцам пушнину и битую дичь. После заходит в кружало, выпивает кувшин браги и уходит обратно в лес. В народе кажут, мать его от лешего прижила.
Васька взялся за кувшин.
В последующие полчаса Глеб ничего не говорил, а только пил. Когда его уже основательно развезло, Васька вдруг наклонился к его уху и шепнул:
– Княжевы охоронцы!
В кружало, переступив через широкий дубовый порог, шагнули четверо рослых мужчин. Бородатые, чистые, в мягких сапожках и в темных стеганых подкладах, поверх которых поблескивала кольчуга и сияли медные нагрудники. На поясе у каждого – по мечу. В руках – двуострые бердыши. А вид до того грозный и внушительный, что даже буйные пьяницы притихли и вжались в лавки, стараясь стать мельче и незаметнее.
Охоронцы остановились перед столом, за которым сидели Глеб и Васька Ольха. Один из четверки выдвинулся вперед, грозно взглянул на Орлова из-под мохнатых бровей и рыкнул:
– Это ты – чужеземец?
– Допустим, – ответил Глеб дрогнувшим голосом. – А вы кто?
– Я Путята, княжий поручик! Пошто без мзды в княжество въехал? И где твой конь?
– Я пешком пришел, – сказал Глеб. – А про мзду не знал.
– По княжьему указу, чужеземец, не уплативший мзду должон пойти в полон! – басовито прорычал Путята. – До полного выяснения. Вставай, чужеземец! И руки в гору подыми!
Два охоронца шагнули к Глебу, схватили за плечи и мигом выдернули из-за стола.
– Пустите! – закричал Глеб, пытаясь вырваться. – Вы не имеете права!
Охоронец-поручик, которому надоела блажь Глеба, хлестко и привычно стукнул его кулаком по зубам.
– Ну! – сказал он угрюмо. – Теперь поблажи!
Удар по зубам отрезвил