– Ну, это ты загнул, парень! – под хохот остальных выкрикнул один из самых суровых мужчин охраны прелестных всадниц.
– Нисколько, господин! Дайте только подкову!
Тут же по площади пошел клич, и желаемый предмет вскоре оказался в руках у Уракбая. Он некоторое время поспрашивал своего приболевшего после травмы друга, и тот согласился исполнить свой коронный номер. Ухватился, переставил удобно пальцы, поднатужился и согнул подкову своим обычным мастерским усилием. Да так и не услышав восхищенного гомона собравшейся толпы, рухнул на дощатый настил: перенапряжение после недавней травмы сыграло весьма негативную роль. О чем и бросился во всеуслышание напоминать обеспокоенный Дельфин:
– Он ведь всю ночь провалялся без сознания! Бедный! Вот и сейчас перенапрягся!
– Однако! – герцогиня покрутила своим очаровательным носиком. – Да он силен как бык! Будет у меня бороться с кабанами на малой арене! Беру обоих!
До этого молчаливо взиравший на всю сцену представитель пиратов с вожделением потер руками:
– Тогда сразу и поторгуемся, ваше сиятельство!
Понятно, что такие вдруг ставшие знаменитыми и сильными рабы могут стоить как минимум в три раза дороже. Да только прелестная Вилейма и не думала торговаться. С невероятным апломбом она повернулась к юнцу из свиты и усиленным магией голосом процедила:
– Заплати четыре золотых! Именно такую цену мне назвали совсем недавно за любого раба с этой стороны. Хоть я и мечтала купить нежных малолеток, но и эти два воина пригодятся на моей псарне. В повозку их!
Больше она не сказала ни слова. Подстегнула скакуна и бок о бок с более молодой графиней Ортензией тронулась к выходу с рынка. Опечаленному потерей желаемой прибыли пирату ничего не оставалось, как получить деньги. Ведь действительно, неосторожный офицер перед этим проговорился гостьям о цене каждого пленника с этой стороны помоста. А подобные промахи среди работорговцев не прощались, назвал цену – поднимать можешь только на аукционе. Вот только для аукциона надо весь «живой товар» иметь отличного качества, да и предупреждать потенциальных покупателей чуть ли не за неделю.
Тогда как воины свиты вскоре подогнали к помосту крытую повозку и помогли мечущемуся и нервничающему Уракбаю погрузить тело бесчувственного товарища.
Вроде и старались делать это осторожно, но Заринат несильно ударился затылком о выступающий каркас борта. Услышав его стон, опекун сразу склонился над приятелем и участливо стал вопрошать:
– Заринат, тебе больно? Ты меня слышишь? Заринат?
Вместо искомого сослуживца в теле опять на короткое время проснулось сознание истинного владельца:
«Что они меня все время роняют?! Нельзя же так! Так и от боли загнусь – не поморщусь. И что это за надоевший уже голос? Сдался ему какой-то Заринат… Как бы ему сказать, чтобы он отстал от меня? Но все-таки голос – явно знакомый… Неужели это Бинай Меченый? Тот ведь тоже был ордынцем. Да нет, Бинай погиб на Гиблых Топях…