Готова была взобраться на самую высокую вершину мира и лет десять обитать там, не задумываясь о пути назад. Это не было бы депрессивным самозаточением. Мне необходимо было залечить ожоги, запить горечь разочарований ромашковым чаем, отдохнуть от потоков мужских признаний, самоотверженно принимаемых мной, вслепую. В жизни женщин наступает период, когда бывшие возвышенные дурехи превращаются в закаленных реалисток. Добро пожаловать на землю! И женщины, как правило, ступают по ней с некогда подбитыми, зажившими, но больше не используемыми крыльями. Поэтому каждая из нас, вне зависимости от опыта и интеллекта, ждет того, с кем захочется снова вспорхнуть, раскрыть карту «мира над головой» и вспомнить местоположение неба №7...
Честно говоря, я сама удивляюсь, как смогла пережить те состояния внутренней невесомости. Старшие подруги смеялись над моим болезненным восприятием мужских диалектов, советовали меньше слушать Земфиру, отказаться от шоколадного бисквита перед сном, утверждая, что поиск – это выбор с непременным раздеванием и проверкой на «вшивость». Я кивала им, обещала измениться (признаюсь, мне тогда хотелось променять душевность на циничность), а по дороге домой, в переполненных вагонах метро, украдкой заглядывала в глаза мужчин, на подсознательном уровне желая разглядеть того самого. Своего.
Сейчас мне кажутся смешными мои былые небылицы в розовом. Я не стала московской сучкой с программой «лучше плакать в салоне лимузина, чем в телефонной будке». Просто я окончательно и бесповоротно убедилась, что у любви нет фиксированного времени прибытия. Не надо стоять на перроне, пытаясь влезть в любой подъехавший состав. Следуйте расписанию своего сердца...
Мне удалось выбраться из лабиринта похожих дней. Немаленькая победа для женщины. Думаю, в качестве вознаграждения за отвагу я нашла того самого. К моменту его появления я, как уже не раз отмечалось, находилась не в самом лучшем состоянии – ну а какими, интересно, будут цвет лица, маникюр, прическа после схватки с отчаянием? Но я доверилась, позволила ему выходить себя, и он выходил. За что благодарность моя будет всегда окружать его светлым облаком, какими бы ни были последствия наших танцев в любую погоду...
Есть любовь безбашенная и степенная. Первой, в отличие от второй, отпущено непродолжительное время цветения. Но какой бы ни была любовь, быстро увядающая или долго цветущая, важно суметь пересадить ее из области фантазий, порывов в почву ежедневной осязаемой жизни. Хотя так жаль, что в любви не найти золотой середины...
Ты просил не снимать желтую майку, в которой я любила спать. С детства пижамы внушали отвращение: мне бы чего-нибудь полегче, не ограничивающего свободу движений. Тебе он безумно нравился – этот выцветший, растянувшийся кусок хлопчатобумажной ткани цвета февральского солнца. «Ты в ней такая уютная...» Я тоже