Тягаев сделал знак Доньке, тот стянул рогожу, и партизаны, расправляя затёкшие в неудобном положении члены, окружили своего атамана. Пётр Сергеевич быстро пояснил свой план. Сам он направился к двери, остальные заняли позицию у окон. Группа сработала, как часы. В тот миг, когда полковник вошёл в дом и открыл стрельбу, стёкла со звоном вылетели, и град пуль обрушился на красных. Минута, и все они лежали на полу. Никто из них не успел воспользоваться своим оружием.
– Молодцы, братцы! – одобрил полковник своих людей. В ту же секунду он заметил, что один из «товарищей» успел-таки выхватить свой наган и целится в него. Выстрел Тягаева опередил его, и он успокоился навечно, получив пулю в голову.
С севера слышалась стрельба. Это второй отряд выполнял свою задачу. В деревне загорелись огни, раздались крики.
– «Товарищей» бьют, ваше благородие, – заметил с видимым удовольствием один из партизан.
– Развяжите старика, – скомандовал полковник.
В дом вбежал Донька, бросился к старику:
– Дед! Живой!
– Спаси Христос вас, детушки, – бормотал старик, всхлипывая и утирая слёзы с окровавленного лица. – Уж мы думали, смертонька наша пришла. Донюшка, родимый, привёл-таки подмогу!
– Звери, – качали головой партизаны. – Пётр Сергеевич, они деду ногти на левой руке вырывали. Изверги!
На пороге появился бледный, как смерть, Панкрат.
– Что? – спросил его Тягаев, сразу поняв, что случилась беда. – Трифон? Убит? Ну, говори, чёрт тебя рази!
– Убили старосту, – голос Панкрата задрожал. – Пётр Сергеевич, они его и трёх мужиков…
– Ну! – вскрикнул полковник. – Не мямли, как баба! Что?!
– Привязали их к лопастям мельницы, и мельницу запустили! – выдохнул Панкрат и заплакал.
Тягаев зажмурился, поднёс руку к горлу. Ему вдруг стало невыносимо душно, словно накинули на шею петлю и затянули.
– Веди меня туда, – хрипло бросил он Панкрату и тяжело вышел из дома.
Деревня преобразилось. Всё, что менее получаса назад спало мёртвым сном или затаилось в страхе, высыпало теперь на улицы. Бросились к складу, куда днём свезли продотрядовцы награбленное у крестьян зерно, спешно уносили спасённое добро, чтобы запрятать его на этот раз понадёжнее. Добивали уцелевших красных.