Лердо как правоверный либерал предвосхитил российского Столыпина. Он хотел сделать недвижимость частью свободного товарно-денежного оборота. Конечно, прежде всего закон бил по церкви, так как монастырям (т. е. по терминологии закона церковным корпорациям) принадлежали лучшие земли страны. Однако не менее сильно закон ущемлял права и индейских сельских общин – «эхидос», которые тоже владели существенной частью пахотных земель. Причем у индейцев, в отличие от церковников, зачастую не было никаких документов, подтверждавших их право на землю. Они просто обрабатывали ее испокон веков, еще до прихода европейцев.
Конечно, Лердо не был противником индейцев как таковых. Но он, как и Столыпин, полагал, что землю должен обрабатывать частник, считая общину менее прогрессивным укладом хозяйствования. К тому же закон защищал права тех многочисленных крестьян, которые арендовали церковные земли: ведь он обязывал церковь продать свои земли тем, кто их арендует. Причем этот закон больше благоволил бедным земледельцам, чем «освобождение» крестьян в России в 1861 году, осуществленное, как известно, без земли. Если мексиканский арендатор в течение трех месяцев заявлял о желании приобрести арендуемую им землю, то она сразу передавалась в его собственность при условии погашения ее стоимости постепенно (каждый год новый собственник платил около 6 % стоимости).[20] Индейцы – члены «эхидос» – также объявлялись арендаторами и должны были оформить обрабатываемые ими участки в частную собственность. В противном случае земля подлежала продаже с торгов. Неграмотное коренное население страны никак не могло понять, почему оно вдруг должно изменить устоявшийся веками традиционный способ обработки земли. К счастью для большинства «эхидос», вспыхнувшая вскоре гражданская война прекратила реализацию закона.
В конце 1856 года Конгресс занялся более важным делом – выработкой новой Конституции. С ее помощью либералы стремились окончательно покончить с пережитками феодализма и превратить Мексику в некое подобие прогрессивных США. Борьба вокруг Конституции была крайне ожесточенной. Духовенство и консерваторы активно противились закреплению принципа отделения церкви от государства. При поддержке президента Комонфорта в столице проводились