– Ты возвела стены вокруг себя. Ты не разговариваешь с людьми.
– Я разговариваю с массой людей, – выпалила Реджи и натянула простыню на обнаженную грудь. – Я езжу по всему миру и беседую с ними.
– Я имел в виду настоящие разговоры, Редж. Ты когда-нибудь позволяла себе по-настоящему сблизиться с кем-то? Иметь отношения, которые кажутся прочными и долговременными? То есть посмотри на нас. Каждый раз, когда кажется, что мы готовы перейти на следующий уровень, ты начинаешь беситься и отталкивать меня.
Теперь Реджи ощетинилась не на шутку.
– Тебя тоже не назовешь образцом ответственности. Насколько я помню, именно ты хотел иметь отношения без каких-либо обязательств. И, должна сказать, тебя вполне устраивает приходить и уходить, когда душе угодно, словно бродячему коту.
Такие отношения устраивали их обоих. Они познакомились четыре года назад в художественной галерее, где Лен выставил несколько картин. Он рисовал абстрактные геометрические формы и линии, напоминавшие витражные окна. Реджи привлекала чистота и уравновешенность его работ… а растрепанный художник показался ей откровенно сексуальным. Она купила две его картины и предложила встретиться.
Он сразу же дал понять, что не интересуется близкими отношениями. Два года назад он пережил скандальный развод и теперь говорил, что не готов к душевной близости.
– Кто говорит о душевной близости? – спросила Реджи. – Я говорю о чашке кофе, может быть, о паре бокалов вина.
– Не более того? – осведомился Лен, приподняв брови.
– Если тебя пугает, что после третьего свидания я заявлюсь к тебе домой со всеми вещами, то можешь не волноваться. Меня вполне устраивает собственное жилье. Но иногда приятно иметь маленькую компанию. Сообщника, с которым можно коротать холодные вечера.
Он улыбнулся.
– Никаких обязательств?
– Если не хочешь никаких обязательств, я твоя девушка, – пообещала она.
С тех пор они то встречались, то разлучались, ходили в кино, присоединялись друг к другу на вечеринках и даже проводили вместе выходные. Они радовались обществу друг друга, но если это затягивалось больше чем на два-три дня, Реджи начинала немного паниковать и чувствовать себя пойманной. Чем больше она сближалась с Леном, тем сильнее ощущала это и почти неосознанно начинала делать разные мелочи, чтобы разозлить и оттолкнуть его. Лен был прав. Просто не в ее характере так сближаться с людьми. Это был предохранительный механизм, разработанный ею много лет назад, с которым она чувствовала себя совершенно комфортно. А теперь Лен заставлял ее сомневаться в разумности такого поведения.
– Лично я счастлив, – сказал Лен. – Я веду жизнь, которая меня устраивает. Но настоящая разница между мной и тобой, Редж, заключается в том, что я не боюсь пускать в себя людей. Я не боюсь кого-то любить.
– Выходит, я не способна любить?
– Я этого не говорил. Я сказал,