Сама Присцилла признается:
«Я никогда на сто процентов не была уверена, все ли я делаю так, как нужно, для того чтобы поступить в университет. Каждому известно, абитуриентов больше, чем тех, кто в итоге поступит. У меня было много сомнений, но это нормально – я живой человек. Просто, когда в тринадцать лет у меня вдруг появилась мечта, я поняла, что есть и возможности. Я хорошо училась и могла совершенствоваться каждый день. Преподаватели оценили мои стремления, они тоже хотели, чтобы их ученица поступила в престижное учебное заведение. Они были готовы помогать мне. Я ходила на дополнительные занятия, и когда мои сверстники играли во дворе, сидела за учебниками. Даже мои родители, которые сами трудились почти круглосуточно, говорили: иди к своим друзьям, ты и так занимаешься достаточно! Но я упорно зубрила. Только не говорите, что я была такой уж ботаничкой, нет. У меня оставалось достаточно времени для обычных детских игр и встреч с подружками».
Вот так, из первых уст – Присцилла никогда не загоняла себя в рамки учебы и только учебы, в ее жизни было место и отдыху. Все, что она делала, было в удовольствие ей самой. Это еще одна важная составляющая успеха – заниматься чем-то с удовольствием. Когда человек учится из-под палки, работает из-под палки, рано или поздно он сломается. Эмоциональное выгорание – еще не самое страшное, что с ним может произойти. И конечно же очень важно, что родители никогда не принуждали Присциллу к учебе или выбору профессии. Как скажет потом в одном из интервью ее отец:
«Мы никогда не навязывали детям свое мнение и свое виденье их будущего. Мы просто подмечали то, что интересно им, и старались это поддерживать насколько могли».
Присцилла Чан, дочь беженцев, азиатка, явно не купавшаяся в роскоши в годы своего детства и юности, всегда чувствовала себя свободной. Все, что она делала, она делала по собственному выбору. И это помогло ей не сбиться с намеченного пути.
Журналисты и сейчас отмечают в Присцилле Чан – эту юношескую свободу на грани максимализма,