Литвинов сидел на пустом ящике из-под генератора и негромко разговаривал с бригадиром группы техобслуживания Богдановым, когда, грузно переваливаясь через барханы, к площадке подкатил большой красный вездеход с шестиугольной эмблемой Управления. Из вездехода неуклюже вылез Хлебников и, поздоровавшись со всеми за руку, пошел через всю площадку к Литвинову. У опрокинутой навзничь башни он на минуту задержался, окинул взглядом погнутые решетки основания, с корнем вывернутые из земли, перекрученные страшной силой опоры и некоторое время постоял у глубоко зарывшегося в песок купола. Монтажники, оторвавшись от работы, с любопытством провожали его взглядами.
– Здравствуй, Григорий, – сказал Хлебников, подойдя ближе, и протянул руку.
– Здравствуй, Иван, – Литвинов не спеша поднялся, стараясь не делать резких движений – тело все еще болезненно ныло. – Приехал полюбоваться?
Они помолчали, смотря друг другу в глаза. Богданов встал и, пробормотав что-то невнятное, деликатно отошел в сторону.
– Как Гасан? – наконец спросил Хлебников.
– Он был все время без сознания… Потому когда уже врачи прорвались к нам, начал бредить, – нехотя сказал Литвинов и, помедлив, добавил: – У него несколько тяжелых переломов, да и крови потеряно порядочно… Вот все, что я пока знаю.
– Как ты его вытащил? – спросил Хлебников, глядя в сторону.
Литвинов пожал плечами.
– Мы пробивались к Гасану два часа. Люк от удара заклинило, пришлось резать стенку, привязавшись к фермам. Тросы не выдерживали. – Они опять помолчали. Литвинов вглядывался в лицо Хлебникова и поражался, как сильно оно изменилось за сегодняшнюю ночь. Появились темные мешки под глазами, щеки ввалились, губы слегка подергивались. Да, Иван здорово изменился, пожалуй, больше, чем сам Литвинов.
Хлебников смотрел, как монтажники под руководством Поплавского начали погрузку на платформу пескотанка ферм башни Литвинова – она упала позже и была почти не повреждена. Поплавский волновался и давал слишком много указаний, но его слушались без возражений.
– Справляется? – кивнул головой Хлебников в его сторону.
– Конечно. Он будет очень хорошим начальником экспедиции, Иван. Очень хорошим и знающим. Ты ведь помнишь, он был любимым учеником Стельмаха, но пошел в хроноспасатели.
– Ты вылетишь послезавтра в Морское к Хендерсону, – хмуро сказал Хлебников. – Будешь у него в рядовых спасателях. Временно.
– Хорошо, – согласился Литвинов.
– Хорошо? – недовольно переспросил Хлебников, багровея. – Что же здесь хорошего?