Это означало, что каждый из потомков древнего этноса будет выходцем из рода чёрных и рода белых колдунов, являясь при том воплощением истинной силы богов, накопленной веками из династических корней. Свадьба этих равносильных и в то же время противоположных самородков воскресит древнюю империю магов, как детей бога Одина. Принцесса будет нести на своих руках синее, словно сапфир, небо, в котором, точно утреннее солнце, разгорится яхонтовое сердце принца. От слияния яркой магической ночи и палящего солнечного дня вспыхнет алая заря Готтана и царства воинов-эйнхериев, которые поработят мир.
Такими торжественными словами Римус неизменно заканчивал своё мифотворчество, чтобы перейти к безрадостной действительности, в которой длинноволосых шаманов и рыжебородых викингов сменили тевтонские рыцари, наследовавшие рунические святыни готов и реставрировавшие красоты цитадели согласно средневековым технологиям, однако же пангерманского господства со свадьбой колдунов так не намечалось и по окончанию рыцарской эпохи. Жрецы Одина и прочих языческих идолов утомились тщетно проводить селекцию готтанских наследников, ведь в итоге во всех них всё равно не обнаруживалось необходимых запасов магической силы и божественных черт.
В конечном счёте всё обмельчало и пришло к разрухе, но остались священные руины и бессмертные пророчества предков. Но пока ещё землю освещают Солнце и Луна, ночь и день будут проводить в мир новых носителей древней имперской власти, и жрецы по всей земле будут безустанно искать этого единственного жениха и эту единственную невесту со звёздными венцами над головами и воинственным пламенем в очах. Тогда свершиться пророчество и верховное таинство…
Несмотря на воодушевляющую историю, совершать свой тайный обряд посвящения загадочный учитель был уже не настроен. Он лишь нервно щёлках винтажной зажигалкой, корпус который был оформлен в виде заострённой волчьей морды. В экстатическом волнении и раздражении он всё нарезал круги у алтаря, от чего у ребят начало троиться в глазах и сильно заболела голова. Бормотал себе под нос какие-то проклятия и в тоже время молитвы, то выкрикивая, то коварно шепча непонятные фразы на древнем языке, напоминающем немецкий. Это сумасшествие сначала жутко напугало братьев, прижавшихся друг к другу, а после заворожило и намертво пленило их зачарованное сознание.
Они