К нему в сопровождении услужливой свиты помощников и одного медработника величаво вышагивал загадочный господин, с которым она полчаса назад пересеклась в коридоре, подходя к родительской палате. Лане отчётливо показалось, что тень этого немолодого атлета с презрительно-хищным взглядом криминального авторитета выплыла именно из палаты интенсивной терапии, куда госпитализировали после сердечного приступа её отчима, дядю Мишу.
Когда московская актриса с детьми и подругой только показалась на горизонте отделения с приглушённым освещением у палат наблюдалась некоторая суета и можно было списать визит незнакомца к стареньким родителям на ошибку, в чём Стелеров так убеждала мать семейства, дежурившая у кровати мужа. Но острый, как заточенный нож, взгляд инкогнито из полумрака убеждал женскую интуицию в обратном, пусть это и выглядело абсурдом – обычных волчегорских пенсионеров ничто не роднило с высокопоставленными фигурами шахтёрского городка. Но Лана не хотела показаться параноичкой с глупыми галлюцинациями, поэтому предпочла далее держать свои тревожные мысли под замком, в отличие от дочери, которая тарахтела об этом подозрительном типе «с инфернальной энергетикой» до тех пор, пока её не одёрнула бабушка.
Там, в больничном коридоре, дорогущий костюм высоченного и литого, как бронзовый памятник, мужчины скрывался под наброшенным белым халатом, а сейчас он дефилировал к своей машине в сером твидовом пальто и строгой немецкой шляпе, что роднило его с разведчиком из «Семнадцати мгновений весны». Однако внутренне напуганная его тяжёлым взглядом актриса мысленно сравнила его вовсе не со Штирлицем, а с Рихардом Зорге по причине ледяной жёсткости в облике, и удивилась тому, что он чем-то напомнил ей отчима лет 30 назад.
Двери господину в сером услужливо открыл вышколенный молодой помощник, однако барин не спешил скрыться под крылом немецкого железного коня, а ещё пару минут побеседовал с дочерью бывшего главврача. Кажется звали эту маленькую брюнетку с вечно сжатыми плечиками Евгенией, а прославленную в мире местных эскулапов матушку её величали Эрной, поскольку последняя была этнической немкой из врачебной династии Алхор.
Лана проследила, как внезапно оборвался их беззвучный разговор и местный Зорге прыгнул на заднее сиденье «Мерседеса», что мягко и стремительно умчал его в лесистое предместье Горбольницы. А потрясённую последними словами оппонента Женю взял под локоть её коллега, невысокий шатен с мягким лицом и поступью, и повёл к служебному входу больницы. Эмма всё это время не мешала