Боря поднялся, выдернул Ильича, бережно обтер рукавом и вышел из комнаты.
Всю ночь он бродил вокруг здания, прижав статуэтку к груди. Он плакал навзрыд и что – то бормотал.
С каждым ударом сердце его разрывалось от боли и тоски неразделенной любви.
Левша
Максим докурил, щелчком отправил окурок в урну и втиснулся в переполненный трамвай. Через двадцать минут тряски он вышел на «Пролетарке».
Трамвай, покачиваясь, с грохотом отъехал от остановки и скрылся за поворотом.
Дождавшись зеленого сигнала светофора, Максим перешел дорогу и торопливо зашагал по улице.
«Сейчас в мастерскую, – размышлял он, закрываясь от холодного осеннего ветра, – а потом в институт. К третьей паре должен успеть…»
В кармане завибрировал мобильник. Студент достал телефон и глянул на экран.
«Я скучаю, малыш (((скорей бы вечер. лю тебя***»
Юноша спрятал телефон.
Свернул на улицу Свердлова, прошел мимо гаражного кооператива и оказался у высоких металлических дверей мастерской. Постучал.
– Входите, не заперто, – услышал Максим знакомый голос.
Толкнул плечом тяжелую дверь и вошел.
В мастерской пахло моторным маслом и древесной стружкой. В углу мерно гудел электрический щиток. Над ним крепился выцветший плакат с изображением Лады десятой модели.
– Здорово, дядь Миш, – громко сказал студент.
Столяр сидел на огромном верстаке и шкуркой зачищал плечики для одежды. Это был крупный пятидесятилетний мужчина. Лысый, с седыми вислыми усами и глубоким шрамом на лбу. Грязная рубашка наполовину расстегнута, грубый медный крест на рельефной груди.
– Ну здоров, коль не шутишь, – ответил столяр, не отрываясь от своего дела, – где пропадал – то? Чет не видать тя давно.
– Да, дела были, – отмахнулся юноша, – учеба, сессия…
– Эх, епт, деловой какой стал, ты погляди.
Столяр молодцевато спрыгнул с верстака и убрал плечики в ящик. Из кармана рубашки вытянул сплющенную пачку «Тройки». Чиркнул спичкой, закурил.
– Слушай, дядь Миш, – Максим присел на табурет, забросив ногу на ногу, – просьба у меня к тебе небольшая.
– Что такое? – сплюнул сквозь зубы Миша и уронил пепел в консервную банку.
– Вещицу одну надо починить. Ты ведь у нас все можешь. Если че, за мной не заржавеет.
– Ой, отвяжись, – нервно махнул рукой столяр, – не до тебя сейчас. Работы, вон, завал. Не разгребу никак.
– Дядь Миш, позарез надо.
– Сказано тебе – нет. Некогда мне.
– Ну дядь Миш, выручи в последний раз, ну будь ты человеком, – заскулил Максим.
– Ладно, хрен с тобой, – недовольно пробурчал столяр, – показывай, что там у тебя.
Студент вынул из кармана целлофановый