– Он на станции. Нужно «растаможить».
Вот теперь можно и Обморока навестить. Оля Олей, но версий, кроме нее, предостаточно.
Напоследок я получил еще один подарок.
– Если, когда вы приедете, нас случайно не окажется дома, вы позвоните в квартиру двадцать шесть. Там бабушка Элеонора живет. Мы ей записку для вас оставим. Не в дверь же втыкать? Воров только приманивать… Мы бдительные, нас не обманешь. Потому и за каморку в подвале ручаемся.
Квартира «двадцать шесть» – соседняя с квартирой «двадцать семь». То есть с той, в которой проживает Олька. Вот чему я искренне рад.
А насчет воров – это вы правильно говорите, граждане. Предосторожности никому еще не мешали. Особенно с людьми, которых видишь в первый раз. Я бы, после сегодняшнего, не то что коробки с норвежской семгой вам в подвал не поставил, а лопату не доверил…
Глава 3
Всякое преступление оставляет финансовый след. В этом я уверен, как в истинности Первого Закона Ньютона. А еще я считаю, что французы были правы, утверждая: «Ищите женщину». В этот день я в очередной раз получил подтверждение этой нехитрой истине. Но как связана пока не установленная Ольга с убийством Тена? Хороший вопрос. Над его разрешением я бился, стоя у входа в подъезд Чернорожина. Какой-то негодяй поставил на подъезд металлические двери, затруднив вход всем, кто не имеет ключа. И везло же мне в этот день на наркоманские квартиры! Но вход в подъезд – это не дверь Гуцалова, ее ломать не станешь по вполне понятным соображениям. Вот поэтому я стоял как дурак и мерз. Поздняя осень в Кабардинске выдалась на редкость жестокой…
Еще и время было такое, что все, кто должен был уйти на работу, уже ушли, а работавшие в ночную смену – уже вернулись. Ненавижу эти «тихие» часы – с десяти до одиннадцати в замкнутые подъезды не попадешь. Трудно сказать, сколько бы я отсвечивал у подъезда, если бы не подъехал, скрежеща на морозе истертыми до беспредела тормозными колодками, «УАЗ». Но синие полосы на бортах и треснувший проблесковый маячок на крыше автомобиля только усилили мое раздражение. По выспавшимся знакомым физиономиям, разглядывающим меня через стекло, я узнал коллег-омоновцев, оперов из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Для многих непонятно, почему у милиционера может вызвать раздражение вид своих коллег, поэтому я объясню. Коллеги приехали отнять у меня кусок хлеба с намазанным на него маслом. Я не знаю в этом подъезде никого, кроме Вениамина Чернорожина, кто мог бы заинтересовать этих борцов с наркомафией. Вот поэтому я был уверен, как во Втором законе Ньютона, что если эта братва приехала сюда на подобной «неприметной» машине, то в засаду садиться они не намерены. Они сейчас начнут долбить в окна первого этажа с требованием отомкнуть замок на двери подъезда. Они приехали открыто забрать Веню. У них есть конкретная бумажная информация по какому-то факту, а у меня только «стук» Постникова, на который можно наплевать и забыть. Но не только поэтому никто мне не дал бы