Я спрятал блиссеры – глупо выгляжу с оружием – и осмотрелся, параллельно записывая все увиденное в память инфора. В комнате пахло гарью, озоном и отбивными. Источники всех трех ароматов легко определялись. Горел пластиковый корпус хирургического мейнфрейма, развороченного прямым попаданием; озоном пахло после стерилизующих ламп – одна еще работала, и козырек инфора заботливо темнел, стоило мне ненароком обернуть к ней лицо; а жареным попахивал в первую очередь хозяин всего этого безобразия.
Картина складывалась не то чтобы обыденная, но вполне ясная. Распростертый на полу полуобугленный человечек в хирургических плавках – я обратил внимание, что волосы на его теле не росли вовсе, а для врачей это обычное дело – являлся, сколько я мог судить, центровиком-нелегалом, работавшим в обход групп, давно и прочно подмявших этот бизнес. Я заглянул в прозрачную кювету, где плавали комочки клонированной глии и серебряно-ворсистый нейрочип, – так и есть, нестандартная модель, совсем не похожая на тех паучков, которые я конфисковал у покойного Танкреда. Мне показалось даже, что я различаю на поверхности интелтронного ядра университетскую метку – скорей всего, этот чип начинал свою карьеру в качестве датчика-имплантата. А сидевший в операционном ложементе юнец был, надо полагать, незадачливым клиентом, польстившимся на дешевизну операции. Пожалеть о своем решении он вряд ли успел – черепная крышка была уже снята, и заряд горячей плазмы выжег большую часть мозговой ткани; обнажилась паутинная путаница нервов, тончайшие странички мозжечка обгорели и расползлись.
При таком раскладе понятны становились и мотивы преступления – дома, прикрывающие центровиков, крайне болезненно относятся к своим привилегиям, и жестокость, и наглость – групари не боятся полиции, понимая, что мы не станем всерьез конфликтовать с ними. Интересно, правда, какому именно дому мы обязаны еще двумя окончательными трупами, но выбор, в сущности, фордовский – или Карел, или Синий Дракон, но драконы всегда оставляют метку. Здесь метки не было. Значит, Карел.
Я попытался прочитать документы обоих неудачников, но чип хирурга был, судя по неаккуратному шраму на пальце, недавно удален, а интелтроника юнца выгорела от бластерного огня. Оглядевшись, я нашел два стерильных пакетика и взял образцы тканей (до жути бескровный способ описать пару не тронутых огнем пальцев) на генетический анализ – больше для проформы, чем по необходимости.
Отчет в своем излюбленном лапидарном стиле я сбросил шефу через ближайший выход в глос, к счастью, не пострадавший. На выходе из импровизированной операционной я столкнулся с двумя ремонтниками.
– Уже закончили? – окликнул меня один.
– Ага. – Я кивнул. – Кто вызвал?
– Сьюд, как обычно, – пожал плечами ремонтник. – Это все барахло вам не нужно?
Я подумал немного и, вытащив из кюветы чип, кивнул снова.
– Забирайте, –