«Ни кацапа, ни жида, ни ляха». Национальный вопрос в идеологии Организации украинских националистов, 1929–1945 гг.. Алексей Баканов

пишет Сциборский, – на этнографию, эпос, искусство, мастерство («мистецтво, штуку»), музыку и т. д. данного народа, чтобы убедиться в той важной роли, которую играет творческий инстинкт его масс. Еще больше история дает также примеры, когда собственно народные массы в своем здоровом консерватизме и духовном постоянстве («устiйненостi») проявляли в решительных событиях далеко большее упорство, чем их руководящие слои; они сберегали приобретения национальных культур и политическо-государственных традиций даже тогда, когда их элиты, под влиянием ассимиляций, вставали на службу враждебных исторических факторов. Это самое происходило в истории Украинского Народа»[108]. И далее: «элита (руководящее меньшинство) есть функция собственного народа, её внутренний смысл и способности в большой мере зависят от его зрелости и развития, а руководящая роль – от постоянного контакта с народом через втягивание наиболее глубоких его прослоек в процесс активного сотворчества с ней»[109]. Подобное отношение к народу как к резервуару кадров для руководящей элиты мы найдем в работе другого украинского идеолога бандеровского направления Д. Мирона[110].

      Народ для украинского национализма был не просто резервуаром кадров, но и силой, способной в решающие моменты взять на себя ответственность за судьбу своей страны. Народ был хранителем народного духа: «творчество избранников данного народа (проводников) обуславливается мерой богатства его духа, его культурных, социальных и материальных ресурсов, его внутренней свободой, его внешней независимостью, его государственными традициями. Собственно, эти признаки делят народы на аристократов и плебеев, на сильных и слабых, господствующих и порабощенных, производителей ценностей и их потребителей, либо… разрушителей»[111]. Деление народов на аристократические и плебейские, и, особенно, на производителей ценностей, их потребителей и разрушителей было весьма характерно не только для украинского национализма, но для расистского мышления того времени. Было оно характерно и для нацистской Германии.

      Говоря о роли нации в идеологии украинского национализма вообще, стоит отметить, что украинский национализм объявлял нацию наивысшей ценностью. Украинский национализм провозглашал лозунг: «нация превыше всего!», поэтому ОУН строила свою идеологию на «максимализме, здоровом эгоизме, нетерпимости к чужому»[112]. Украинские националисты противопоставляли свое «интегральное» понимание нации «атомистическому» пониманию нации либерализмом. Нация определялась украинскими националистами как народ, который стремится к построению собственного государства[113]. Именно нация, а не государство, была основой основ для украинского национализма. Человек мог принадлежать только к одному народу, нельзя было одновременно быть украинцем и поляком[114]. Выражаясь современным языком, возможность существования двойственной идентичности, самоидентификации, украинскими националистами